ДУБЛЬ-человечество
Шрифт:
Маркус вернулся ближе к ночи. Бледный. Встревоженный. Пройдя молча в холл, парень рухнул в кресло.
– Мне удалось встретиться с другом, который работает в Главном Информационном агентстве Материка. Журналисты, что у нас, что на Земле – самый осведомленный народ, знают гораздо больше, чем сообщают официальные лица. – Агафонов понимающе хмыкнул. – Отчет, который агентам под прикрытием передал курьер, оказался не полным, – хмуро сдвинул брови Маркус. – На Континенте случился военный переворот. Комитет Национального Спасения распущен, его члены арестованы. Процесс создания вакцины теперь полностью под контролем военных.
– А Тая? – перебил ната Илья. – Где она? Известно?
– Её держат в специальном, строго охраняемом месте, – конкретнее Маркусу выяснить не удалось. – Ждут момента, когда у плода можно будет взять образец крови.
– Что значит у плода? – охнул Илья. – Разве это не повредит развитию ребенка?
– Здоровье ребенка военных не интересует, – жестко отрезал нат. – Забыл? Нужен лишь образец его крови.
– А Олаф? – вмешался Никита. – Тебе удалось связаться с отцом?
– Олафа сначала арестовали, обвинили в мягкости по отношению к кромам, – прохрипел, едва сдерживая ярость Маркус, – приговорили к смертной казни. Но исполнение отложили, пока не решится проблема с образцом. Друг утверждает, что арест грозит и мне, как только я объявлюсь в Департаменте.
– И что нам делать? – Перегудов с надеждой посмотрел на ната – он ведь сам военный, знает их методы работы и секреты, он обязан найти выход.
– Не представляю, – Маркус в отчаянье обхватил голову руками.
Глава 7
ЕСЛИ хочешь слиться с небом и ощутить себя бестелесной частицей Вселенной – нужно погрузиться взглядом в пустоту и безбрежность Океана. От линии прибоя начинается лазурное, ничем не нарушаемое, ровное до приторной идеальности полотно, тянущееся к границе горизонта, едва различимой на таком расстоянии. Если же предпочитаешь разнообразие ландшафта, несимметричность очертаний, которые способны разбудить ответные чувства – лучше повернуться лицом к горам.
Тая, шагнув на террасу, зажмурила глаза, сделала глубокий вдох и прислушалась к себе, к своему настроению.
Терраса на крыше – любимое место в огромном коттедже – широким выступом нависает над песчаным берегом. Океан занимает все пространство от левого до правого края, но если встать спиной к периллам, вторую половину обзора займет лес. Деревья поначалу плотным строем идут по небольшой ровной площадке, а затем, постепенно разряжаясь, начинают взбираться вверх по склонам. Сам дом не мешает наслаждаться красотами природы. Архитектор так удачно вписал его в местный ландшафт, что строение воспринимается естественной частью пейзажа, растворяясь в нем.
Волшебная, красивейшая, чудесная… тюрьма. Как иначе называть это место, если Тая не может его покинуть и отправиться домой?
Путь сюда занял не один день, правда, помнила она его смутно. Но то, что предшествовало путешествию, хранилось в сознании в виде четких сюжетов. Они возникали перед глазами, вытягиваясь в драматическую цепочку – по нарастающей. Сначала – медленно и лениво: остров Домино и нелепые, как теперь понималось издалека, ссоры с соседом, появление Олафа и история про умирающую цивилизацию из параллельного мира. А затем – стремительно и напряженно: звон стекла, яркая вспышка, взрыв. Илья толкает Таю на пол и прикрывает собственным телом от разлетающихся осколков. В клочьях дыма, который обжигает легкие и туманит голову, мелькают множественные тени. Их с Ильей растаскивают в разные стороны, её подхватывают под мышки и несут в ближайшую комнату. Тая пытается сопротивляться, визжит, но ей заклеивают рот, ремнями жестко фиксируют лодыжки и запястья. Рядом вырастает лицо, почти полностью спрятанное под медицинской маской. «Врач» перетягивает жгутом предплечье, хлопает по внутренней стороне локтя, и Тая чувствует, как тонкую кожу, впиваясь в вену, прорывает игла. «Медик», никуда не уходя, достает из сумки на плече тонкую пластинку, капает на нее из шприца каплю темной крови и сосредоточенно смотрит на дисплей. Раздается зуммер, на ободке прибора зажигается зеленый огонек. «Врач» сдергивает маску, по его лицу гуляет торжествующая улыбка. Он громко кричит на непонятном языке. В ответ раздается топот тяжелых армейских ботинок, в комнату набиваются с десяток военных в черном камуфляже. Они обмениваются победными восклицаниями, похлопывая по плечу, поздравляют друг друга. Наконец, указав на Таю, один из мужчин отдает краткое распоряжение и «медик», достав из сумки шприц, вкалывает девушке снотворное. Туманное забытье.
Дальше «изображение» рваное, последовательность нарушена, множественные провалы. В моменты пробуждения ей хочется позвать на помощь, но звук застревает в горле и в лучшем случае раздается едва различимый всхлип…
Шум мотора и безумная качка, спину холодит жесткий металл – видимо, она лежит на палубе, катер несется, преодолевая высокие волны. Мягкая подушка под головой, впереди чья-то широкая спина, сверху прямоугольник зеркала – она в салоне едущей машины. Ровный гул, в котором тонут звуки голосов, ладонь упирается в узкий подлокотник – самолет, но куда он летит? Иллюминатор, к которому девушка приникла головой, переместился с правой стороны на левую – они пересели на другой самолет? На лице темные очки, она передвигается на ватных ногах, но с двух сторон Таю поддерживают под руки и не дают упасть. Очки снимают, но и без них светлее не становится – мир вокруг погружен в непроглядную темноту. Только иногда понизу фонарики прочерчивают полоски света. Земля под ногами меняет структуру – пол становится ровным и гладким. Длинный, неестественно долгий коридор…
Вновь рождается свет. Тая обнаруживает себя в машине. Теперь на переднем сиденье пусто, зато рядом находятся два суровых и безмолвных охранника.
Сколько она провела в машине – неизвестно, следующее и последнее пробуждение произошло в огромной комнате. Она лежала на широкой кровати, накрытая изящным – всё расшитое разноцветными павлинами – одеялом.
– Ты уже позавтракала? – рядом на террасе появился Олаф. – Составишь мне компанию?
– Ответ «нет» на оба вопроса, – раздраженно отвернулась Тая. – И не собираюсь.
– Очень плохо, – постарался улыбнуться старик. – Если надоел омлет, хотя бы фруктовый сок выпей. Свежий, сплошные витамины!
– Потом, – отмахнулась девушка.
– Как себя чувствуешь? – традиционно поинтересовался профессор.
– Нормально, – так же дежурно отреагировала Тая и направилась к лестнице.
– Куда пойдем сегодня? – поспешил вслед профессор. – По берегу или в лес?
– На пляж, – выбрала Тая.
Они молча спустились по ступенькам до крыльца, и так же, не говоря ни слова друг другу, медленно двинулись вдоль узкой песчаной полосы.
Окончательно очнувшись в незнакомой комнате, Тая обнаружила сидящего у кровати Олафа. Профессор в свойственной ему манере ровным лекторским тоном восполнил пробелы в видениях. Бойцы спецподразделения Департамента обороны высадились на Домино по приказу генерала Кардифа, который совершил на Материке военный переворот. Через тоннель в Скале их с Таей доставили на дубль-Землю, затем привезли в резиденцию, принадлежащую генералу. Олафа, как изменника, сочувствующего кромам, приговорили к смертной казни, но исполнение отсрочили, потому что ученый владеет языком, на котором говорит землянка, к тому же профессор – единственный из натов, с кем девушка знакома. Со стариком она хотя бы сможет общаться. Так что Олаф проведет в доме на берегу какое-то время, пока…
– Пока что? – подняла Тая голову над подушкой.
– Пока появится возможность взять образец крови у плода, – обреченно констатировал Олаф.
– Не понимаю, о чем вы? – насторожилась девушка.
– Речь о твоем будущем ребенке, – ошарашил Таю профессор. – Поздравляю, ты беременна!
– Что?! Вы с ума сошли? – Тая громко расхохоталась. Она не глупенькая школьница, потому прекрасно знает: дети из воздуха не появляются. В процессе их создания участвуют обязательно два человека. Мужчина и женщина. А Тая давно не… Хотя с Ильей… Но это было всего раз и лишь несколько дней назад. На таком сроке определить беременность не-воз-мож-но!