Дубль два
Шрифт:
Каждая вторая светодиодная лампа в плафонах либо моргала, либо была вообще выкручена, тем не менее, света было достаточно и даже слишком. Уши словно перешли в какой-то усиленный режим локации, силясь уловить приближающийся сигнал сирены. Мозг же рисовал сцену поимки молодой парочки отрядом спецназа, поджидающим их прямо на выходе.
– Вроде тихо. Иди.
Окси выбралась за дверь и первым делом проверила, заработал ли хоть один лифт. Ей вовсе не хотелось преодолевать восемь этажей пешком, проходя мимо сотен квартир и рискуя нарваться на случайного ночного курильщика. Ни пассажирский, ни грузовой лифт по-прежнему не реагировал на нажатие кнопок, отчего пришлось вернуться к первоначальному плану.
Казалось, что каждая ей пройденная ступенька покрыта чем-то скользким и липким, ноги подкашивались и норовили сложиться пополам, как бамбуковый лес при порывах ураганного ветра. Прислушиваясь к каждому шороху и скрипу вокруг, Окси понемногу, шаг за шагом двигалась вперёд.
Никогда раньше она не замечала, сколько микрозвуков постоянно её окружает и переплетается между собой. В те долгие минуты было полное ощущение, что звенящей и абсолютной тишины просто не существует в мире, есть только хаотическое и бессмысленное нагромождение мелких сверчков, доносящихся отовсюду.
Краем глаза Окси заметила, что её парень вышел из злополучной квартиры с номером 122, неся на плече во всех смыслах тяжеленный груз.
Количество ступенек и пройденных пролётов казалось бесконечным, натянутые нервы-струны не выдерживали, хотелось броситься бежать и не оглядываться назад никогда. Но Окси собралась с последними силами и продолжала идти вперёд, страхуя своего молодого человека от нежелательных встреч с жильцами. Поздний час не являлся стопроцентной гарантией, что в огромной многоэтажке все спокойно спали и видели третий сон.
Рома преодолел первые этажи спуска на одном дыхании, средним уверенным темпом передвигаясь вперёд и справляясь со своей ношей. К четвёртому же, ему понадобилась остановка, короткая передышка и перекладка на другое, ещё не такое затёкшее плечо. Если бы он только знал, чем это закончится, то не поехал бы на эти ночные разборки ни за что, постарался бы найти другой выход. Дурная привычка сначала делать, а потом думать, рефлексы кулачного бойца и лёгкая отмороженность по жизни сыграла с ним убийственную шутку.
Два последних пролёта лестницы, на которых он потерял Окси из виду. Видимо, она уже вышла из подъезда и ждёт его, как было сказано, в их небольшом автомобильчике. Условного сигнала не подала, а значит впереди всё чисто, нужен только последний рывок и они выберутся отсюда. Открыв входную дверь и осмотрев двор, не заметил случайных зевак и прохожих на улице, резко рванул к задним дверям “Жабки”.
Не обращая внимания на лужи, разлитые вокруг машины, шёл самым коротким и прямым путём, прямо по грязи в любимых белых кроссовках. Открыв пассажирскую заднюю дверь, уложил ковёр с телом на место, где когда-то были тканевые слитные сиденья. Легонько хлопнув дверью, развернулся в сторону дома, в котором всё произошло.
Прямо на него смотрела одна из камер наблюдения, установленная для безопасности и спокойствия жителей. Казалось, что два маленьких красных зрачка заглядывают прямо в душу, всё знают и осуждают, а не просто безвольно фиксируют происходящее.
Рома прикинул примерное расстояние до двери подъезда, оценил слабую освещённость стоянки, где сам сейчас находился. Вспомнил, что обратный путь он проделал спиной к камере и к тому же накинул капюшон на голову, успокоил тем самым свою начинающуюся паранойю в самом зачаточном состоянии. Чтобы совсем взять обстановку под контроль, зачем-то со злостью показал два средних пальца в направлении наблюдающего глаза.
Обогнув автомобиль, сел наконец-то на водительское кресло. Удобное спортивное сиденье с боковой поддержкой, одна из его первых покупок на честно заработанные деньги, всегда придавало сил и настраивало на драйвовое вождение. Окси, сидевшая рядом, немного привела себя в порядок, смотрела вперёд на тротуар с опустошённым видом.
– Что мы наделали? Как с таким жить дальше? – по интонации её голоса было не совсем понятно, что она имеет ввиду. “С таким” – это с таким тяжким грехом на душе или с таким человеком рядом…
– Ещё раз тебе повторяю. Я не хотел, чтобы так вышло. Сейчас мы всё уладим, а со временем эта история забудется, как кошмарный сон, – казалось, что Рома совсем уже пришёл в себя и начал мыслить трезво и рационально, возможно даже слишком быстро для такой ситуации.
Повернув небольшой ключ в замке зажигания, он не услышал, как того ожидал, привычный звук престарелого мотора. Со второго раза результат не изменился. Брелок с клубным знаком, символ его принадлежности к спортивной элите, безвольно болтался из стороны в сторону, закреплённый на большой связке.
– Только не сейчас…Милая, ну давай…Ты никогда не подводила.
Маленькое полуторалитровое сердечко завелось только с третьей попытки и сине-зелёный ночной катафалк наконец-то тронулся с места. Рома вёл автомобиль в этот раз максимально аккуратно, стараясь не нарушать скоростной режим и не привлекать к себе ненужное внимание.
– Помнишь тот лесок, возле которого мы были несколько дней назад? Мне нужно, чтобы ты ввела координаты в навигаторе, – Рома одной рукой полез было уже сам в настройки, но Окси повернула устройство в свою сторону.
Ехать до того места, судя по выстроенному маршруту, было порядка двадцати километров, минуя несколько постов ДПС по объездным просёлочным дорогам. По пути Рома сделал всего одну остановку – возле развёрнутой стройки будущего офисного здания или магазина. Молча покинув машину, вернулся через несколько минут с небольшой лопатой, выпачканной в цементном растворе. Бросил её в пустой багажник и ещё раз взглядом убедился, что ковёр с трупом на месте.
Вернулся за руль, не забыв посмотреть и на Окси. В его глазах она всегда была чарующе прекрасна, даже в рваной кожаной куртке, с расплывчатыми тенями под глазами и съехавшей почти на сантиметр помадой.