Дубль
Шрифт:
– Но ты же поломал мою...
– Чтоб ты, сучка, понимала... Я любил тебя, мне всего лишь нужно было твоё послушание и верность. Я дарил тебе благополучие и шмотки. Думаешь легко крутиться-вертеться? Столько проектов было запланировано, столько связей налажено. Знаешь какие я бабки имел, какие схемы крутил? И всё похерил из-за вас! Твоя сестра натравила на меня своего хахаля столичного, мразь!
– О ком ты говоришь? О Глебе?
– О как! А ты его значит знаешь? А может вы вдвоём с сестрой его ублажали, а? Эта ж мечта любого
– Ты что... Ты приставал к Вике?
– Не твоё дело! А она молодец, ещё и выводок родила, не то что ты, ни на что не годная. Не от него ли она понесла? Ну конечно, иначе зачем бы он вам помогал.
– Замолчи, что ты несёшь! Ты просто ничтожество...
– Заткнись! Ишь, как заговорила... Больно смелая стала. И колечко это у тебя... Так может это он и есть, а? Что покраснела?
– Валера, не надо! Ну зачем тебе это? Ведь ты теперь на свободе...
Но он словно не слышал Ксюшу, его лицо всё больше искажалось в страшную гримасу.
– Ну и как он? Старый трахальщик удовлетворяет тебя, а?
– Удовлетворяет Валера, представляешь?!
– неожиданно смело ответила Ксюша.
– Он самый лучший мужчина на свете и ты ему в подмётки не годишься...
– Ах ты ж сука! Ну я тебе сейчас напомню… Орать подо мной будешь! Вот только вряд-ли от удовольствия…
Николаев кинулся вперёд, а я пружиной влетел в окно, разбивая каким-то бревном стекло и на секунду опережая Андрея. Отметил краем глаза как в дверях появились пацаны спецназа.
– Руки на голову! Всем лежать и не двигаться!
Я смотрел только на Ксюшу, скорчившуюся в углу продавленной металлической кровати и прикованную к спинке наручниками. Лохматая, растрепанная, но такая родная! И в этот момент осознал, насколько сильно её полюбил. До слезливого комка в горле, перехватывающего дыхание. До бешено колотящегося сердца, готового выпрыгнуть ей навстречу.
Увидев меня она округлила глаза и заплакала:
– Глеб, Глебушка...
Я подхватил её на руки и впечатал в себя, желая остаться так вечно.
– Я здесь, моя девочка.
– Я так боялась! Как ты здесь так быстро оказался?
– Ты же не думала, что я тебя одну оставлю?!
– Ох, Глеб…
Она тряслась у меня в руках, выплескивая из себя накопившиеся эмоции. Страшно подумать, что было бы, если б я не приставил к ней Андрея. Пока бы мы обнаружили пропажу Николаев такое бы натворил...
Я смотрел на корчившегося на полу несостоявшегося насильника, который матерился и звал адвоката. Ну нет мразь, на этот раз это так просто не пройдёт. В первый раз я лишь подтолкнул нужные органы к нему, на этот раз он задел меня лично. И я лично займусь им. Теперь условным сроком он не обойдется.
Николаева увели в другую комнату, где его ждал связанный подельник. Ксюша перестала судорожно дрожать и лишь всхлипывала, уткнувшись мне в грудь. Я открыл наручники
– Б...!
Губа разбита, на скуле налилась синим цветом гематома. Одежда местами порвана…
– Глеб, пожалуйста, не стоит.
– пробормотала Ксюша, заглядывая мне в глаза.
– Что? Что он с тобой сделал?!
– Ничего страшного. Вы приехали вовремя. У тебя такое выражение лица сейчас, что я сама начинаю тебя бояться... Он не стоит того, правда... Я так тебя люблю, Глеб!
Её признание горячей волной пробежалось до сердца, согревая заледеневшую кровь. Я вновь аккуратно прижал её к себе и поднял на руки.
– Пойдём, моя хорошая. Будет непросто, но нам нужно зафиксировать побои и написать заявление. Сможешь?
– Хорошо, - выдохнула Ксюша и доверчиво прижалась к моему плечу. Ну как можно было на неё поднять руку? И как он мог делать это раньше?
Следователь отработал быстро и скоро я уже отнес Ксюшу в машину.
– Глеб, скажи мне, это правда?
– О чём?
– Что это ты способствовал задержанию Валеры зимой? Это Вика тебя попросила?
Так и знал, что рано или поздно она это узнает.
– Ну и что из этого?
Ксюша погладила меня по щеке и прошептала:
– Ничего, просто это ещё один пункт в перечне того, за что я тебе должна.
– Ну что ты такое говоришь?! Ни за что ты мне не должна. Этот урод оказался там, где ему самое место.
– Это вы поэтому с Викой…
– Так, а вот это уже лишнее. Мы, кажется, уже решили не возвращаться к моим отношениям с твоей сестрой.
– ответил я несколько резко. Не то место и время чтобы исповедоваться.
– Подожди меня минутку, я кое-что забыл.
– Что?
– беспокойно спросила Ксюша, пытаясь поймать мой взгляд.
– Сумочку твою забыл.
– Хорошо, - кивнула она и откинулась на спинку сиденья, закрывая глаза.
– Только не долго.
– Я быстро, - легко поцеловал её в уголок губ и вернулся в дом, где предъявил пару претензий к бывшему мужу моей жены. С оттяжкой, оставляя следы как напоминание, что на всякую силу найдется ещё большая сила. Следователь, присутствующий при нашем разговоре, так и написал: "Оказал сопротивление при задержании в результате чего пришлось применить силу".
Когда я вернулся в машину, Ксюша уже спала. Я аккуратно обнял её и вдохнул любимый аромат её тела, оскверненный сейчас запахом крови. Кто бы мог подумать, что отпустив в родной город я поставлю её под удар. Никогда она больше не приедет сюда одна. Всё, её место только рядом со мной и нашими дочерьми.
На следующий день, несмотря на внешний вид Ксюши, мы вынуждены были вернуться домой, потому что меня ждали дела, а оставлять её одну мне не хотелось. Галина Николаевна летела вместе с нами.