Дублерша для жены
Шрифт:
И если он утверждает, что эпизод безопасен для человека, умеющего водить машину и полноценно владеть своим телом, значит, так оно и есть.
— Хорошо, Леонард Леонтьевич, — сказала я. — Я согласна. Дополнительного гонорара не надо. Я ведь исполняю то, что делала бы ваша жена. А это уже оплачено.
Кстати, а вы в самом деле могли бы поручить ей такой каскадерский трюк?
Эллер передернул плечами, а потом серьезно ответил:
— Не стану тебя обманывать, Женя. Не поручил бы. Все-таки ты есть ты. У меня духу не хватило бы пустить Алину в машину, которая должна свалиться с моста, даже
— Спасибо за ответ, — кивнула я. — Когда приступаем к съемкам эпизода?
Эллер глянул на Вышедкевича и ответил коротко и быстро, как рубанул ребром ладони воздух:
— Немедленно.
Глава 13
Машина в самом деле была весьма древней. И потому перед тем, как сесть туда, я тщательно проверила и систему зажигания, и коробку передач, и особенно тормоза, потому что не дай бог что с ними случится.
А падение с высоты в пятьдесят или шестьдесят метров на свалку и на гору ржавых металлических скелетов в мои планы явно не входит.
— Ну как тебе одр? — спросил Вышедкевич, ходя вокруг меня сужающимися кругами. — Это я его на варшавской стоянке обнаружил и ремонтировал потом специально для съемок. Я же в машинах хорошо разбираюсь. Из «Запорожца» могу «Мерседес» сделать.
— Ты просто на все руки от скуки, — сказала я. — На пару с Алиной. Этакие универсальные индивиды. Мне иногда кажется, что настоящая Алина могла бы не хуже меня за себя постоять. От собственного имени.
— Тише ты! — прошипел Сережа, оглядываясь на стоявшего в трех шагах оператора, который должен был ехать вместе со мной. — Ты, кажется, забыла, что должна быть настороже постоянно.
— Я-то не забываю, — последовал мой ответ, — но и ты, Сережа, тоже не зарывайся.
— Ладно, проехали, — махнул рукой тот. — Не злитесь, бесценная Алина Борисовна, — добавил он более звучным голосом, а я ответила с нарочито Алиниными «мурлыками» в голосе:
— Да уж ла-адно. Что от тебя еще ожидать, Вышедкеви-ич?
— Ладно. Иди получи от Леонтьича последние инструкции, а я пока что еще раз машину протестирую. Все-таки американская машина, вдруг там притаилась какая-нибудь провокация мирового империализма?
— Алина Борисовна, — приблизился ко мне один из работников съемочной группы, — вот вам рация. Леонард Леонтьевич будет координировать эпизод по ней. Впрочем, вы это знаете. Просто лишний раз напомнил.
— Ну, спасибо, — буркнула я.
Перед тем как отъехать от Багаевского оврага на обозначенные в плане съемок данного эпизода пятьсот метров, я осмотрела мост, которому суждено было играть такую важную роль в снимаемом дубле. Мост был железобетонный, со сварной металлической арматурой. Построенный явно еще при Никите Сергеевиче, а то и при Иосифе Виссарионовиче, выглядел он достаточно добротно. Перед мостом красовался дорожный знак, указывающий на то, что грузоподъемность данного сооружения равна пяти тоннам.
Я прошлась по мосту. Примерно в пяти метрах от противоположного края оврага четыре плиты перекрытия были сняты, и открывался
— Да уж, Алина Борисовна, — сказал мне оператор, веселый, немолодой уже мужчина в вязаной шапочке и с большим красным носом, — впечатляет, правда? Я этот мост вылизал в кадре от и до. Конечно, это не гималайские или там кордильерские пропасти, но те пропасти воспринимаются как нечто далекое, чужеродное и особенно не трогают. А тут — свое, близкое, да еще такое потрясающее!
— На меня тоже сильное впечатление произвело, — честно призналась я. — А вот тут перекрытие сняли, чтобы туда машина свалилась?
— Да. Все рассчитано. В машину заложен небольшой заряд, он грохнет уже в падении. Нас, к счастью, там уже не будет, — засмеялся оператор и хлопнул себя широкой, без перчатки, несмотря на мороз, ладонью по бедру.
— Это не может не радовать, — пробормотала я. — Вы поедете со мной в салоне?
— Я. Меня зовут Гена, если что.
— И вы Гена, — вздохнула я, вспомнив совсем другого человека с таким именем, бравого Ген Геныча Калинина. — Ну что же, Гена, ни пуха!..
— К черту, — махнул тот рукой.
Через несколько минут мы с оператором сидели в машине. За лобовым стеклом простирался вид заснеженной дороги, по которой мне следовало ехать не на такой уж большой скорости, всего-то шестьдесят или семьдесят километров в час ближе к мосту.
Но если учесть то, что на дорогу приличным слоем лег снег, эта скорость представлялась если не опрометчивой, то связанной с определенным риском.
— Честно говоря, я не думал, что Леонард Леонтьевич рискнет поставить вас, Алина Борисовна, вместо Ленки Паниной.
Не думал.
— Я кандидат в мастера по автоспорту, — отозвалась я, а сама подумала, что в «Сигме» за вождение автомобиля мне поставили «оценку», верно, где-то на уровне мастера спорта.
— А-а! — протянул оператор Гена. — Тогда совсем другое дело.
— Приготовиться, — услышала я одновременно вживую и через рацию, лежащую у меня на коленях, голос Эллера. — Алина, ты готова?
— Да!
— Съемочная, заводись… Та-ак: моторр!!!
Я завела старенький «Кадиллак» и стала разгоняться до необходимой скорости в восемьдесят километров в час, чтобы ближе к мосту снизить ее до шестидесяти, а дальше, уже непосредственно по мосту, и вовсе до десяти километров в час. Оператор крутил камерой, снимая расстилающийся снежный пейзаж.
Из рации донесся голос Эллера:
— Как идешь?
— Нормально, — ответила я.
— На спидометре?
— Шестьдесят пять пока.
— Увеличь! До восьмидесяти.
— Поняла.
Вдалеке показались деревья, нестройной шеренгой росшие вдоль Багаевского оврага. Оператор чему-то ухмыльнулся, наведя на них объектив камеры, потом сказал:
— Лихо водите, Алина Борисовна. Я-то думал, вы изнеженная дамочка. А оказалось, что вы и на горных лыжах, и на автомобиле, и вообще молодчинка…