Дубли
Шрифт:
Когда они подходили к этим воротам Валерка понял, что через ворота – раму, проходит всегда только один человек. При этом он как бы сразу исчезает, и только на другой стороне ворот, загорается число. 39, 56, 63, 24, 40…. Когда они подошли, Серёга прошел первый. На табло засветилась 92.
«Наверно это весы» – подумал Валерка, хотя те, кто проходил до Серёги, не выглядели на 24 и 40, килограммов. Да и Серёга выглядел в худшем случае на 80. Потом пошла Яна и возникла цифра 81.
«Нет, это не весы».
Потом вошел Валерка, и почувствовал легкое прикасание к руке, и увидел цифру «78».
На другой стороне ворот, стояли Яна и Серёга, и тоже строили
С этой стороны было прекрасно видно, что происходит с другой стороны ворот.
Избирательная невидимость. Табло с цифрами практически не изменилось.
Володя показал цифру 68 и прошел.
– Что это за цифры? – спросил Володя у оказавшегося рядом экскурсовода.
– Это показатель гормонального фона половых гормонов.
Тут сквозь ворота прошла, какая-то женщина и ее голова взорвалась.
Вся компания вздрогнула. Вид разрывающейся головы, не совсем обычное зрелище. Это их состояние не мог не заметить их экскурсовод.
– Когда-нибудь им надоест – сказал он.
– Кому – спросила Яна.
Все они были ошеломлены этим зрелищем и тем, что только что, прошли через эту рамку.
– Медузам, конечно. Их порождениям. – Ответил экскурсовод – их показатель никогда не превышает пяти, что означает отсутствие инстинкта к продолжению рода. Они почти каждый месяц пробуют, но в последние дни это уже третья. Неприятное зрелище. Для того чтобы они не поняли, что происходит, стой стороны видно только табло. При показателе меньше 7, табло немедленно уничтожает объект, а при цифре меньше 15 объект… турист попадает на обследование. Даже обычный человек с низким инстинктом продолжения рода, опасен для общества. А у вас у всех, ИПР выше среднего. ИПР выше 75 обычно возникает у человека после прелюдии к половому акту. Вы, наверное, с молодой планеты?
Валерка хотел ему объяснить, что поднятие их «ИПР» связано не с молодостью их планеты, а с присутствием в их обществе молодой и привлекательной голой дамы, но при Яне, этого делать он не стал.
Хорошо еще, что кровавый разрыв посланницы медуз не дал его «ИПРу», превратиться в «красный флаг». И на том спасибо.
Этот раз, Валерка уже не так относился к этому зрелищу, как тогда, когда Эл разнес голову одной из посланниц. Видимо приходило понимание того, что если цивилизация хочет выжить, тех, кто мешает семейному укладу общества, нужно уничтожать или как минимум, отселять, если их действия не злонамеренны. Валерка вспомнил, что находиться на материке гомосексуалистов. А вот феминистки и прочие активистки женских организаций, как и все мешающие семейному укладу должны, по словам Элла, уничтожаться. Хотя, как это сделать в реальности?
Их поселили в роскошном номере гостиницы. Внешне, Огысцы почти не отличались от людей. Люди разных рас, особенно те, которых показывал «Клуб кинопутешествий» из Африки и островов Океании, отличались от жителя СССР, куда больше.
У огысцев, носы были чуть по толще и немного крючковатей. Если бы глаза были маленькими, то они бы походили на японцев. Но глаза были большими, миндалевидными и с какой-то глубиной. Валерка поймал себя на мысли, что смотреть в глаза огысца, можно как на огонь или волны. Что-то в них все время менялось. Но Валерка не смотрел. Смотреть пристально на человека он чувствовал не совсем приличным. Кроме этого огысцы были со светло серыми волосами, которые напоминали потемневшую
Тем ни менее, все, кого он видел, по Валеркиному ощущению, были явно другими, чем те земляне, которых он видел.
Спокойно прошло два дня. Валерка разрывался между двумя желаниями: Идти на пляж вместе с обнаженной Яной или смотреть фильмы о технике и науке Огыса.
Яна вела себя так, как будто она строго одета. Никакого стеснения. И это еще больше подогревало Валерку.
На Огысе, книги и не только они, читались на экране устройства напоминавшего телевизор. Тексты технической литературы Огыса, Валерка читал свободно, но не понимал ничего. Слова он все знал, но логика изложения была для него совершенно не понятна. С фильмами было лучше, но в фильмах не найдешь подробностей. Фильм нельзя порассматривать. Ну и сами схемы были странными. Валерка спросил у экскурсовода, и тот объяснил, что для большей компактности, прямые линии на схемах не рисуются, а подразумеваются.
От такой информации Валерка чуть с ума не сошел: «Что значит подразумеваются?»
Эти все размышления происходили на постоянном фоне мыслей о Яне и Серёге, с которым она явно сдружилась. Он впервые ревновал к Серёге. К толстому и невысокому. Раньше он даже не размышлял, есть ли у его друга недостатки. А теперь…?
Далась ему эта Яна.
Валерка не был эксгибиционистом, но своя нагота, когда все вокруг были нагими, его не смущала. И даже нагота редких женщин, встречавшихся в этом секторе, его тоже не волновала. И волновала, и смущала Валерку, нагота одной единственной женщины. Нагота ли? Он бы мог подумать, что влюбился в нее, но он ревновал, ее только к Серёге, который посыпал свои разговоры с ней, обильным количеством фривольных анекдотов. А тут еще эти, подразумевающиеся прямые, на схемах.
Почему Серёга не засел за науку? Он что, много знает?
Валерка понимал, что он тоже не за науку засел, а за технику и технологии. Экскурсовод-сопровождающий их, был настоящим экскурсоводом, и понимал в местной науке и технологии, не больше чем экскурсоводы с Земли. Конечно, история континента, развитие на нем цивилизации, достопримечательности и наиболее популярные заведения отдыха, тоже интересно…кому-то. Но не Валерке.
А тех, кто мог, что-то про науку объяснить, Валерка в этом секторе не нашел.
Валерка хотел разобраться с избирательной невидимостью, с энергией, расщепляемой ДНК, на которой работали все микроустройства, с технологией производства компонентов электроники из кремния, в половину молекулярной толщины. Но не получалось.
Тогда Валерка решил попробовать посмотреть не на современную технику, а ту технику, которую Огысцы использовали когда-то, возможно принципы ее работы ему будет понять легче. И посмотреть связанные с этим научные статьи.
Но рассматривать сантехнику, ему сейчас было не интересно. Поэтому он начал рассматривать историю космической авиации. Оказалось, что в науке, существовавшей на Огыс, был свой «Эйнштейн» хотя и звали его иначе, Аитель. Так вот, изначально, до того, как Джегисстер сформулировал свои принципы, пространство рассматривалось, как пятимерное. С точки зрения землян, это было четырех мерное пространство, но на Огысе считалось, что прямых не существует. Прямая линия в понимании землян, для Огысцев состояла из двух лучей, идущих от центра системы отсчета. Вне системы отсчета, для Огысцев не существовало никаких пространств.