Дубли
Шрифт:
Было странно лежать на пляже, где куча голого народа, рядом с голой Яной, которую он хотел и получил, и знал, что получит еще. Смотреть, как она подставляет солнцу все свои прелести, ничего не пряча, и не гладить ее, а вести научные беседы с Серёгой.
– Так вот – разглагольствовал Серёга – метеорит, который упал на Огыс 1.3 миллиарда лет назад, Хотя в датировке я еще не совсем разобрался. У них тут троичное и тридцатишестиричное счисление одновременно. Так этот метеорит, поднял большое пылевое облако. Вся планета погрузилась в
Приматы могли выжить только на экваторе и, превратившись в людей, то есть в социальный вид. Меланин оказался не нужен. Ультрафиолета практически не было и все приматы, чей организм получил возможность не вырабатывать его кожей в больших количествах, получили эволюционное преимущество.
Став социальным видом, Огысцы, все-таки оделись. Началась проблема с кровососущими кожными насекомыми. И преимущество получили те, приматы, кто был без волосяного покрова.
Это я схематично.
В таком виде социальные группы просуществовали около ста миллионов или миллиардов, лет. Пылевое облако исчезло, и социальная культура от промискуитета пещерного типа перешла во всеобщий промискуитет. Новому человечеству Огыса, уходя от жары и засухи, пришлось продвигаться на север, где абсолютно не было гор.
Паранойя, а она возникает при постоянной опасности провалиться и упасть со скалы, практически исчезла и цивилизация развивалась по шизофреническому типу. Конкуренция за полового партнера существует, но ревности не возникло.
[промискуитет – форма групповой семьи, сегодня воспринимаемая, как беспорядочные половые связи с разными партнёрами, ранее существовал исключительно внутри общины, до образования семьи]
После выбора партнера, интерес к женщине других самцов отсутствует, поскольку существует суеверие, что женщина сохраняет не использованную сперму внутри себя, и может рожать от первого партнера. Ну как на Земле гупаки.
– Стоп. Пожалуйста, поподробней, а то я теряю нить. Какая связь между паранойей, шизофренией и местностью?
– Дело в том… нет, давай я тебе расскажу сначала об эволюции Земли.
– Только так, чтобы и я понимала. – Вмешалась Яна, перевернувшись на живот и бросив на Валерку немного насмешливый взгляд.
Валерка понял, что вовремя Серёгиной лекции он смотрел, куда-то не туда.
– Ладно. Когда-то, рассматривая формы реакции человека на опасность, я создал, не то чтобы гипотезу, скорее рабочую модель.
Уточняю, при этом, что на Земле ледник не дошел до экватора и горы и равнины сохранились по всей территории.
Так вот модель:
В этой модели все люди делились на две группы. Одна из групп (популяций), происходила (наследовала гены) представителей надвида homosapiens, сформировавших свою человеческую биологию при жизни в горах, назовем ее горные люди. Вторая группа происходила (наследовала гены) представителей надвида homosapiens, сформировавших свою человеческую биологию на равнине, назовем ее равнинные люди.
Какая же разница в реакциях этих популяций? Это казалась мне очевидным.
Горные люди, встречаясь с неожиданно возникшей опасностью, замирали и сосредотачивались. В горах
Равнинные люди, встречаясь с неожиданно возникшей опасностью, отпрыгивали в сторону. На равнине такой неожиданностью мог стать треск ветки, от прыгнувшего с нее на человека хищника. Те, кто на опасность не реагировал прыжком в сторону – погибал не получая времени на побег, или подготовку защиты, и генетический отбор сохранял только описанный тип реакции.
Яна вновь перевернулась на спину и Серёга, не прекращая повествование, как бы для порядка, стряхнул песок с ее живота.
– Такое разделение признаков одного вида, называется дизруптивным отбором.
Дизруптивный отбор – Пояснил Серега для Яны – Это разновидность естественного отбора в популяции животных или растений, приводящая к появлению двух или нескольких новых форм из одной исходной. Это отбор, направленный на сохранение наиболее уклонившихся от средней нормы частей популяции, в связи с очень резкими изменениями среды обитания, оказался благоприятным лишь для атипичных групп.
Рассказывал все это Серёга, то глядя Яне в глаза, то сосредоточенно, но без видимых эмоций, рассматривая Янин сосок. При этом Яна, на Серёгу, насмешливых взглядов не бросала.
– То есть у людей, друг с другом большая разница в реакциях, чем у огысцев. Люди как кошка с собакой. У собаки виляние хвостом радость, у кошки признак агрессии. Социумы огысцев, намного более мирные и без такого накала эмоций.
Но интересно было также посмотреть какие еще признаки такого дизруптивного отбора в новоявленных формах надвида, homosapiens, вызвали описанные условия.
Первое, что я хотел бы рассмотреть это отношение к наготе. (Серёга внимательно осмотрел Яну).
Отношение к одежде у двух этих форм было тоже разное. Горные люди, носили одежду исключительно из соображений тепла и «бесстыдно» сбрасывали ее в пещерах у костра. Равнинные люди, носили одежду как средство защиты от комаров и москитов, а также как защиту от когтей хищников. Ни угроза хищников, ни угроза кровососущих не исчезала никогда, и одежда не снималась, формируя в сознании свою необходимость, как формы защиты. У равнинных людей выработалась боязнь собственной наготы, которую мы называем «стыдливость», а на самом деле это ощущение беззащитности.
Тут еще следует обратить внимание на то, что нагота у горных людей свидетельствовала о близости. Нагота, свидетельствовала о возможности сексуальных контактов с теми, кто видит тебя без одежды. Это о женщинах и праве на секс с теми, кого ты видишь без одежды, это о мужчинах.
Если мы никуда не спешим, давайте на этом немного остановимся.
Вам интересно, почему мы считаем себя в праве на секс с женщиной (Серёга опять осмотрел Яну, и та улыбнулась), которую мы видим голой? И почему женщина, представ голой перед мужчиной, намного легче идет с ним на сексуальный контакт?