Дуэль сердец

Мартин Кэт

Вспышка горького сожаления промелькнула в глазах Сэма.

— Считал. Прости.

— Не извиняйся. На твоем месте, возможно, я бы подумала то же самое.

Она провела пальцем по линии его скул. Он отвернулся. Раскаяние в его глазах разрывало ей сердце.

— Почему, как ты думаешь, я наговорила судье столько лжи?

Сэм думал недолго, прежде чем ей ответить:

— Потому что хотела спасти нас.

Молли хотелось быть совершенно уверенной:

— Я надеюсь, ты в этом не сомневаешься! Он поморщился:

— Разумеется!

— Правда,

Сэм? Он не ответил.

Молли никогда его не видела таким угрюмым. Ей хотелось хорошенько встряхнуть Сэма, и в то же время — притянуть в свои объятия, утешить.

— Помнишь тот день, когда я нашла записку от Лили? — спросила она.

Сэм упорно продолжал смотреть на огонь и молчать.

— Ты тогда велел мне спросить свое сердце. Я сделала это и поняла, что ты говоришь мне правду.

Она повернула к себе лицо Сэма и заставила посмотреть ей в глаза.

— Сегодня я сказала эти слова тебе, и ты остался жив, потому что послушался своего сердца. Сейчас я снова прошу тебя: спроси свое сердце.

Он пристально смотрел на нее. Молли безмолвно молила Бога, чтобы Он помог ей подыскать единственно верные слова.

— Я люблю тебя, Сэм! Я любила тебя с самого начала. Долгое время я не говорила тебе этого, только потому что боялась потерять свою независимость и еще потому что мучилась чувством вины за любовь к БРЕННИГАНУ. Ты же не хуже меня все знаешь об этой старой вражде… Я собиралась признаться тебе в своей любви в ту ночь, когда был ранен Эммит, но ты не пришел ночевать, а утром я была рада, что не призналась, и ты, конечно, догадываешься, почему.

Молли коснулась его губ в нежнейшем поцелуе.

— Я люблю тебя, Сэм. Я никогда не любила никого, кроме тебя, и никогда не полюблю.

Сэм почувствовал, что сердцу тесно в груди, сладкая боль охватила его.

— Ты уверена? — спросил он мягко.

— Я еще никогда и ни в чем в своей жизни не была так уверена.

— Боже мой, Молли! Как я люблю тебя!

Он притянул ее в свои объятия и прижал к груди. Их губы слились в поцелуе. Как обычно, между ними тотчас же вспыхнула искра желания, и поцелуй стал требовательным, а губы Сэма страстными, волнующими, обжигающими.

Не было больше у них тайн друг от друга, которые вновь могли бы разлучить их, и не было невысказанных признаний. Не было больше недоверия и подозрений. И Сэм вознамерился этой ночью не оставить у жены ни малейших сомнений относительно того, кому именно она принадлежит телом.

Не желая, чтобы хрупкой спиной Молли касалась твердого пола сторожки, он сам лег на спину и усадил ее на себя. Впервые за долгое время на сердце у него было легко, радостно, весело.

— Сегодня, миссис Бренниган, кобыла будет ехать верхом на жеребце.

Округлив глаза, Молли смущенно улыбнулась, наслаждаясь своею властью над этим мужчиною. С намеренной медлительностью она опускалась все ниже и ниже, пока не почувствовала его возбужденную плоть, прижимающуюся к ее лону, требуя вторжения.

— А я уж было подумала, что больше не привлекаю тебя, — поддразнила она.

— Еще как привлекаешь! — признался Сэм. — Особенно теперь, когда я уверен в твоей любви. Разве это по мне не заметно?

— Что не заметно?

— Что привлекаешь.

— О, да! — рассмеялась Молли. — Заметно! — Она склонилась к его уху:

— Будь уверен во мне, мой любимый, — прошептала Молли, — и никогда больше не сомневайся в моей любви.

Она опустилась еще ниже, позволив ему войти в нее, и он застонал от наслаждения. У них обоих в крови разгорался неукротимый огонь, и Молли отыскала его губы. Она улыбнулась про себя, решив, что открыла еще один способ достижения блаженства, и почувствовала жар внизу живота, перешедший вскоре в раскаленную добела страсть. Молли отдалась во власть пламенных ощущений.

Они занимались любовью долго, не замечая бушующей за окном грозы, до бесконечности наслаждаясь друг другом и ласками доводя друг друга до ярчайших высот любовного упоения.

А когда они насытились и утомились, счастливые и довольные, они заснули в объятиях друг друга, и снились им прекрасные сны. Все ужасы прошлого медленно отходили в забытье.

ГЛАВА 22

Зимние дожди остались лишь воспоминанием. Луга и пастбища уже зеленели густой летней травой, когда Молли решила окончательно расстаться с «Леди Джей». Она задумала отдать дом Хоакину и Ангелине, и с первым лучом рассвета они с Сэмом отправились на ее ранчо, чтобы начать разбирать и упаковывать вещи.

Как обычно, они оба работали с утра до вечера, к чему, впрочем, давно привыкли и не представляли себе другой жизни. Совместная поездка радовала их, потому что давала возможность побыть вместе.

— Я сама довольна своим решением, Сэм, — сказала Молли, повозка весело катилась по дороге. — Мне следовало бы сделать это сразу же после того, как уехал Фоли.

— Всему свое время, детка, — заметил ее муж. Сэм выкупил долю Джейсона сразу же после той памятной ночи, когда бушевала гроза, подобную которой не могли припомнить в округе старики.

Выкупив, он отправил его преподобие немедленно упаковывать свои вещи. Фоли переехал в Нью-Йорк, где начал строительство церкви, о которой мечтал всю жизнь. Некоторое время спустя в «Кедровую Бухту» пришло сообщение, что строительные леса рухнули под тяжестью кирпичей, раздробив Джейсону тазовые кости и сделав инвалидом на всю оставшуюся жизнь.

— «Неисповедимы пути Твои, Господи», — процитировала Молли Библию, прочитав телеграмму.

Сэму ничего не оставалось, как только согласиться с ней.