Дуэль
Шрифт:
В это время зазвонил телефон. И Петр раздраженно поднял трубку.
— Ирина Кравцова, здравствуйте! — молчал, слушал, что говорила следователь прокуратуры. Потом ответил: — Кое-какие соображенья и у нас имеются. Что ж, приезжайте, поговорим…
Следователь не заставила долго себя ждать и вскоре вошла в кабинет.
Узнав, что милиция решила устроить в тайге облаву с собаками, оперативными нарядами, с оцеплениями у железной дороги, поморщилась и сказала:
— Мне тоже не хочется иметь на своем счету «висячку», дело надо завершать, но не такими средствами, не такой высокой ценой. Не только вы в этой операции будете вооружены.
— А где выход? — изумились Герасим и Петр.
— Надо их вытащить в Оху. Устроить ловушку.
— Хватит западней! Один раз на этом сгорели. Иль мало Бурьяна? Из-под носа увели. Да и фартовые не дураки. Нужен сверхслучай, чтобы они решились теперь в городе появиться, — отмахнулся Одинцов.
— А что ты придумала, Ира, поделись? — напрягся Герасим.
— Вчера к нам из Катангли доставили хозяина южносахалинских воров. Таксист — кличка его. Дело ведет областная прокуратура. Но нужно им провести на месте следственный эксперимент. Мы уже подкинули к нему «наседку». Думаю, через него…
– А как?
– Да «утка» эта, по поручению Таксиста, сходит в тайгу, к фартовым…
– Не понял. Как пахан воров доверится чужаку, не вору. Такого не бывает.
— У Таксиста нет другого выхода. А связник — нужен.
— Зачем?
— Обязательно попросит, чтобы во время следственного эксперимента ему помогли сбежать, — говорила Ирина.
— А где следственный эксперимент будет проводиться? — спросил Одинцов.
— В Охе. В банке. Он должен показать, как вошел туда. Да еще незамеченным охраной.
— Как же Леший разрешил ему в Охе хозяйничать? Выходит, Таксист гастролер? Но тогда он — не пахан.
— У них был воровской сход. Всех воров Сахалина. И Таксист показал всем, как надо работать. Вроде наглядного урока преподнес. Чисто сработал. Все украденное себе взял. Мы, честно говоря, грешили на Лешего. Он в этом деле не участвовал. Но раскрылась истина недавно. Таксист погорел на купюрах, какие в нашем банке пропали. Взяли его в Южном. Здесь он немного пробудет. Надо успеть.
— Опять же закавыка. Таксиста, если и будут выручать, то только обычные ворюги. Или если фартовые, но без Лешего. Этот не станет свою голову вместо чужой в петлю совать, — ответил Герасим.
— Таксист — не простой вор. Он — пахан, так зовет его воровская «малина». И выручать такого обязан тот, кто не ниже по признанию. Уж это я от отца знаю. Иначе Лешему дальше Охи все пути будут закрыты. А ему отсюда и теперь надо бы уйти. Но опасается. Выжидает время. Если не поможет, оставит в беде Таксиста, потом несдобровать. У воров разговор короткий. Разборка за трусость не только из паханов и закона выведет, а из шкуры вы-тряхнет.
— Леший один на это не пойдет.
— Просто не справится, — поддержал Петра Герасим.
— А где содержится Таксист?
— В тюрьме, где еще?
— Охрана чья? — уточнил Петр.
— Из области. Те, кто конвоировали.
— Нам не доверяют, — покраснел Одинцов.
— И есть за что, — оборвала Ирина.
— А кто — «утка»?
— Старый кадр. Проверенный.
— Не продаст тебя?
— Нет. Его мне отец посоветовал. Он с ним много лет работал негласно.
— Нам с ним надо встретиться. Все обговорить, — предложил Герасим.
— Ни в коем случае! Я сказала не для этого. Его не надо знать. Он — свое выполнит. Вы хоть потом
— Тогда, какую роль нам отведете? Ловчих псов? Даже с «наседкой» не хотите познакомить.
— А зачем? Его инструктировать не надо. Он знает, что требуется, и выполнит все безукоризненно. За это я могу поручиться, — заявила Кравцова.
— Что ж, воля ваша. Но хоть поставьте нас в известность, когда осведомитель вернется из тайги, чтобы на этот раз не говорили о наших оперативниках столь пренебрежительно, — сказал Петр, не скрывая раздражения.
— Именно для этого я и пришла, чтобы частично ввести в курс дела и опередить ваши необдуманные либо опрометчивые шаги по поимке беглецов. Я так и предполагала, что ничего умнее не найдете, как устроить облаву в тайге с участием всего личного состава, включая собак. Громкий получился бы маскарад. А вот за результат — не уверена. Ведь на охоте, пусть даже хорошо организованной, гибнут не только звери… Потому воздержитесь от эффектных операций.
— Знаете, ваш тон уже перешел за рамки назидательности и морали: я понимаю, вам обидно за случившийся побег. Нам — не просто больно, а и оскорбительно слышать такие отзывы о своих сотрудниках. Поверьте, вы очень ошибаетесь. И, возможно, скоро в этом убедитесь, — перешел на официальное «вы» Одинцов.
— Если в прокуратуре уже все решили и обдумали, мы, конечно, выделим дополнительную охрану для тюрьмы. Как я понял, все остальные действия прокуратура берет на себя? — поинтересовался Герасим и, наигранно рассмеявшись, добавил: — Ну, что ж, как говорят, баба — с воза, коню легше. Мы не станем больше предпринимать какие-либо действия по поимке Лешего и беглецов. Это — на вашей совести. Желаем удачи! — открыл дверь перед Кравцовой и, едва она вышла, сказал: — Высокомерная пустышка! Она еще столько дров наломает в этом деле, что многих удивит. Сравнила помощь наших ребят и какого-то осведомителя, он саму ее ворюгам за стольник запродаст! У всех у них нутро гнилое! Никому не верю до конца! Но пусть она лоб в шишки и синяки набьет. Может, мозги появятся! — злился Герасим, меряя кабинет аршинными шагами.
А через три дня позвонил Одинцову прокурор города. Извинившись за несдержанность Кравцовой, сказал, что минувшей ночью был убит осведомитель — надежда Ирины. На нем лежала записка — смерть сексоту! Труп информатора был изуродован. Его не просто били, а и пытали. Конечно, фартовые. Видно, попал осведомитель в руки Лешего. Тот покуражился. Всю злобу выместил.
— Давайте что-то предпринимать. Сообща. Иначе этот негодяй и до нас доберется, — говорил прокурор срывающимся от негодования голосом.
Но Кравцова стояла на своем:
— Видимо, подвела связника привычная осторожность, вот и поплатился жизнью за оплошку. Но, главное, он, конечно, успел сделать. Сказал о Таксисте. И теперь фартовые обязаны помочь пахану выйти на волю. Ждать долго не придется. Таксист пробудет в тюрьме неделю. Потом его увезут обратно, завершать следствие.
— Одного я не пойму, почему Таксисту должны помочь наши, а не его фартовые? Ведь там им все знакомо. И тюрьма, и дорога в прокуратуру. Или всех законников в центре переловили, или они дисквалифицировались? До меня это не доходит, чтобы чужим фартовым доверяли больше, чем своим, — удивлялся Одинцов в разговоре с Кравцовой.