Дуэли и дуэлянты: Панорама столичной жизни
Шрифт:
Я несколько минут смотрел ему пристально в лицо, стараясь заметить хоть легкий след раскаяния. Но мне показалось, что он удерживал улыбку.
— Я вам советую перед смертью помолиться богу, — сказал я ему тогда.
— Не заботьтесь о моей душе больше, чем о своей собственной. Об одном вас прошу: стреляйте скорее.
— И вы не отказываетесь от своей клеветы? не просите у меня прощения?.. Подумайте хорошенько: не говорит ли вам чего-нибудь совесть?
— Господин Печорин! — закричал драгунский капитан: — вы здесь не для того, чтоб исповедовать, позвольте вам заметить… Кончимте скорее; неравно
— Хорошо. Доктор, подойдите ко мне.
Доктор подошел. Бедный доктор! он был бледнее, чем Грушницкий десять минут тому назад.
Следующие слова я произнес нарочно с расстановкой, громко и внятно, как произносят смертный приговор.
— Доктор, эти господа, вероятно второпях, забыли положить пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, — и хорошенько!
— Не может быть! — кричал капитан: — не может быть! я зарядил оба пистолета, — разве что из вашего пуля выкатилась… Это не моя вина! — А вы не имеете права перезаряжать… никакого права… это совершенно против правил, — я не позволю…
— Хорошо, — сказал я капитану: — если так, то мы будем с вами стреляться на тех же условиях…
Он замялся.
Грушницкий стоял, опустив голову на грудь, смущенный и мрачный.
— Оставь их! — сказал он, наконец, капитану, который хотел вырвать пистолет мой из рук доктора. — Ведь ты сам знаешь, что они правы.
Напрасно капитан делал ему разные знаки, — Грушницкий не хотел и смотреть.
Между тем доктор зарядил пистолет и подал мне.
Увидев это, капитан плюнул и топнул ногой: «Дурак же ты, братец, — сказал он: — пошлый дурак!.. Уж положился на меня, так слушайся во всем… Поделом же тебе! околевай себе, как муха…» Он отвернулся и, отходя, пробормотал: «а все-таки это совершенно против правил».
— Грушницкий, — сказал я: — еще есть время. Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все; тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено, — вспомни, мы были когда-то друзьями.
Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали.
— Стреляйте, — отвечал он. — Я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места…
Я выстрелил.
Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было. Только прах легким столбом еще вился на краю обрыва.
Все в один голос вскрикнули.
— Finita la comedia! [61] — сказал я доктору.
Он не отвечал и с ужасом отвернулся.
Я пожал плечами и раскланялся с секундантами Грушницкого.
Спускаясь по тропинке вниз, я заметил между расселинами скал окровавленный труп Грушницкого. Я невольно закрыл глаза.
Отвязав лошадь, я шагом пустился домой. У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели.
61
Кончена комедия! ( Итал.)
В. Дурасов. Дуэльный кодекс. Часть первая
Град св. Петра. 1912
Si le code du Duel est en dehors des lois, s’il ne peut y avoir de code que celui sanctionn'e par le gouvernement, n’h'esitons pas, cependant, `a donner ce nom aux r`egles impos'ees par l’honneur, car l’honneur n’est pas moins sacr'e que les lois gouvernementales. [62]
62
Хотя дуэльный кодекс стоит вне рамок закона, хотя кодексом можно именовать только то, что утверждено верховной властью, тем не менее, без колебаний назовем этим словом свод правил, продиктованных честью, ибо честь не менее священна, чем правительственные установления. ( Франц.)
1. Дуэль может и должна происходить только между равными.
2. Основной принцип и назначение дуэли — решить недоразумение между отдельными членами общей дворянской семьи между собою, не прибегая к посторонней помощи.
3. Дуэль служит способом отомщения за нанесенное оскорбление и не может быть заменена, но вместе с тем и не может заменять органы судебного правосудия, служащие для восстановления или защиты нарушенного права.
4. Оскорбление может быть нанесено только равным равному.
5. Лицо, стоящее ниже другого, может только нарушить его право, но не оскорбить его.
6. Поэтому дуэль, как отомщение за нанесенное оскорбление, возможна и допустима только между лицами равного, благородного происхождения. В противном случае дуэль недопустима и является аномалией, вторгаясь в область судебной компетенции.
7. При вызове дворянина разночинцем первый обязан отклонить вызов и предоставить последнему право искать удовлетворения судебным порядком.
8. При нарушении права дворянина разночинцем, несмотря на оскорбительность его действий, первый обязан искать удовлетворения судебным порядком, так как он потерпел от нарушения права, но не от оскорбления.
9. Если, несмотря на это, дворянин все-таки пожелает драться, то он имеет на это право не иначе, как с формального письменного разрешения суда чести, рассматривающего, достоин ли противник оказываемой ему чести.
10. Между разночинцами дуэль возможна, но является аномалией, не отвечая своему назначению.
11. Оскорбление есть посягательство на чье-либо самолюбие, достоинство или честь. Оно может быть нанесено на словах, письменно или действием.
12. По степени тяжести, оскорбления бывают трех степеней: оскорбление простое или первой степени; оскорбление тяжкое или второй степени; оскорбление действием или третьей степени.
13. Степень тяжести оскорбления зависит, с одной стороны, от его природы, с другой, от видоизменяющих его обстоятельств.
14. Природа оскорблений зависит от нравственных объектов, против которых они направлены: самолюбие, достоинство или честь.
15. Видоизменяющие обстоятельства суть условия, в зависимости от которых и при которых нанесено оскорбление.