Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах

Март Артём

По щекам Беловой покатились слезы.

— Заберите что угодно! У меня осталось фамильное золото. Возьмите его! Только молю, не убивайте!

— Мне не нужны ваши безделушки, — холодный голос существа, казалось, стал еще более холодным, — можете оставить их себе.

— Деньги? — с надеждой спросила Белова.

— Тем более, — существо встало.

Белова вскрикнула, потому что оно оказалось очень высоким, и будто бы худощавым. Ей показалось, что под этим черным балахоном скрывается огромный паук. А может это и

правда было так? Она не знала, однако ее воображение рисовало ужасные картины.

Со странным щелкающим звуком, фон Стерхов задвигался. Приблизился к ней и указал проводником на шею женщины.

— Пожалуйста… — вжалась она в спинку кресла.

— Время пошло, — проговорил он, и ей показалось, что под балахоном защелкали часы, — молитесь предкам, чтобы он пришел.

Белова и правда принялась молиться. Мысленно стала перечислять всех предков рода. Она не знала, помогло ли это или нет, но электроколокольчик, вмонтированный в стену, дзинькает. Это значило, что кто-то пришел.

— Кажется, вам повезло госпожа, — проговорил Стерхов, а потом, к ее удивлению, вырос.

С механическим звуком его ноги удлинились, и он оказался под потолком. Руками существо схватилось за лепнину, уперлось ногами, и стало похоже на настоящего паука, сидящего в углу. Раиса смотрела на все это с чудовищным изумлением.

— Открывайте, — приказал фон Стерхов, — не будем нарушать закон гостеприимства.

Глава 11

В эффекте невидимости я чувствовал себя странно. Аура, которую набросил на меня Петрин, делала все окружающее пространство мутным и нечетким, словно смотришь через тонкую пленку.

— Здравствуйте, — серьезно проговорил Петрин, — вы госпожа Белова?

Женщина, открывшая нам дверь, была бледна, и свет уличного фонаря только подчеркивал обескровленное от страха лицо, выделял круги под глазами.

Она не ответила, а Олег прочистил горло, как бы привлекая к себе еще больше внимания.

— Да, — словно очнувшись ото сна, проговорила она.

Я нахмурился, потому что слышал, как дрожит ее голос.

— Чудесно, — кивнул Олег, — с вами все в порядке, вы не ранены?

Женщина медленно отрицательно покачала головой.

— Очень хорошо. Не пугайтесь. Я знаю, что тут происходит и клянусь, что вы останетесь живы. Только когда все начнется, прошу, спрячьтесь.

При словах «все начнется» Белова вздрогнула. На миг она словно бы окинула меня отсутствующим взглядом. Однако, я знал, что пока я под аурой Петрина, она не могла меня видеть. Мы с прокуратором надеялись, что Стерхов тоже не мог.

— Он ужасен, — тихо проговорила она, — ужасен…

— Тихо, — остановил ее Петрин, — не нужно об этом сейчас. Можно мы… — он осекся, снова прочистил горло, — можно я войду?

Женщина кивнула.

Прокуратор прошел первым, придержал дверь, чтобы я мог войти следом.

— Почему я? — дрожащим голосом говорила женщина, когда вела нас по полутемному коридору, устланному красной ковровой дорожкой, — почему вы решаете свои разногласия в моем доме? Чем провинилась перед вами я?

— Я не знаю, — ответил Петрин серьезно, — но мы… я постараюсь сделать все, чтобы вы были в безопасности. Просто делайте то, что я сказал вам, и все будет в порядке.

— Он велел вывести вас в сад, — полушепотом проговорила женщина.

— Выведете. А потом тут же идите в дом и спрячьтесь.

Она кивнула.

Сад, в который мы попали, был запущенным. Располагавшийся на заднем дворе небольшого поместья, он был невелик. Клумбы заросли сорняками, небольшой прудик заилился, а заросли шиповника под окном поместья, по всей видимости, были когда-то розовыми кустами, но одичали и переродились. В центре сада стояло единственное дерево — небольшая почти засохшая вишня.

Под ней Петрина ждал он.

— Ты растерял остатки дворянской чести, фон Стерхов, раз уж решился брать заложников, — сказал Петрин незнакомцу в черном.

Я не издавал ни звука. Только стоял по правую руку от Петрина и рассматривал худощавого человека в черном балахоне и белой маске. Маска казалась мне очень знакомой. Невероятно знакомой. Петрин говорил что она артефактная. Неужели та самая?

— Я стар, Петрин, — проговорил Либрий, — а ты молод, и очень шустр. Мне уже не по статусу гоняться за молодыми. Я знаю, что, несомненно, пришлось бы бегать за тобой. Но мне жалко времени.

— Но не жалко жизней невинных, — ответил Олег.

— Верно, не жалко, — согласился Либрий.

— Ублюдочный людоед, — скривился Петрин.

— Ты понял бы, — его голос звучал неестественно и отдавал металлом, — если бы прожил с мое. Но ты не проживешь.

Что-то щелкнуло и лязгнуло. Стерхов приподнял руки в стороны, из рукавов с металлическим звуком выскользнули стержни проводников. Четырех проводников.

— Вернитесь в дом, госпожа, — проговорил Олег, не глядя на Белову и извлекая свой проводник.

Я тоже извлек свой.

— Останьтесь, — фон Стерхов неестественно, словно механизм повернул голову, уставившись на Белову безглазым лицом маски.

Женщина растерялась, не понимая, что делать.

— Прошу, вернитесь, — покосился на нее Олег.

И Белова пошевелилась, чтобы уйти. Однако замерла, потому что заговорил Стерхов:

— Если сдвинетесь, я сначала убью прокуратора, а потом вас.

Петрин нахмурился.

— Не нагнетай, — шепнул я ему, — я смогу защитить ее, если будет нужно.

Женщина явно услышала мой голос и напряглась еще сильнее.

— Впрочем, — проговорил вдруг Стерхов, — я в любом случае убью тебя, потому что того желает граф Сикорский. И убью ее, потому что мне не нужны свидетели…