Дуэльный Кодекс. Том 4: Ритуал
Шрифт:
Беловолосая девушка вскинула голову и посмотрела на меня. Я медленно зашагал к ней. Опустившись, обнял, чтобы помочь драконице подняться.
— Виллдратермунд, — прошептала она, — Виллдратермунд, это ты? Ты все это время был им?
— Я еще не совсем знаю, кто я теперь такой. И почему таким стал. Почему именно сейчас.
— Виллдратермунд, — повторила она, — повелитель магии. Божество из древних драконьих легенд.
— Повелитель Маны и Источник Маны, — догадался я, — то, чего вы опасались. Правда? — Посмотрел я на Сновидца поверх
Он, ошарашенный произошедшим, просто стоял и не знал, что делать. Полнейшая беспомощность читалась в его глазах.
— Я подвел мир, — сказал он грустно, — я не справился. А ты уничтожишь его, если не отступишь. Я не буду просить, не буду умолять, — сказал холодным тоном, — но я буду сражаться, не дам тебе добраться до Телепортариума.
— Ты совершил ошибку и запечатал Екатерину Лазареву в нигде, — сказал я, — я не злюсь на тебя за это, потому что понимаю, ты боялся.
При этих словах Сновидец побледнел. На его лбу забилась жилка.
— Но теперь, ты должен заплатить за это. Должен помочь Кате вернуться в этот мир.
— Никогда! — Он бросился к Феоктистову и схватил старика, поднял, прижав к дряблой шее, не пойми откуда, взявшийся нож.
— Предки! — Закричал Ректор, — на помощь!
— Иди, Мира, — сказал я спокойно, — тебе не стоит видеь, что я сделаю сейчас.
— Что? Нет! Я останусь! Я помогу!
Я не стал слушать, чем же хочет помочь мне драконица. Приказав мане вокруг изменить свою сущность, я направил ее во всех людей, что были здесь. Во всех, кроме Сновидца и меня.
В полутемном зале раздались хлопки телепортационных вспышек. По очереди каждый пленник испарялся, появляясь в безопасном месте, в Предлесье. Я просто захотел этого, и мана послушалась. Теперь сила, которую генерировала старая Екатерина, подчинялась мне. Подчинялась любой моей прихоти.
Сновидец опешил, когда ректор просто исчез из его рук. Старый Замятин застыл на месте, безвольно опустив руки.
Когда мы остались одни, он с горечью заглянул мне в глаза.
— Ты все уничтожил. Все! Ничего не останется! Миру конец!
— То что ты думаешь, друг мой, уже не важно, — ответил я спокойно, — неважно, что думал я до сегодняшнего момента. Важно только одно.
Сновидец отбросил клинок, опустив плечи. Хмыкнул и самодовольно посмотрел на меня.
— И что же? Что, по-твоему, важно?
— Тридцать пять литров воды, — начал я, — двадцать килограммов углерода, четыре литра аммиака, полтора килограмма оксида кальция, восемьсот грамм фосфора, двести пятьдесят грамм соли, а селитры — сто грамм, восемьдесят грамм серы, семь с половиной грамм фтора, пять граммов железа и три грамма кремния. Плюс еще пятнадцать элементов. Из этого состоит тело среднего взрослого человека.
— Что? — Не понял он.
Я поднял руку. Сновидец, скованный маной тоже поднялся в воздух.
— Давай! — Закричал он, — Прикончи меня! Я готов к смерти! Готов! Прости, Катя, я не смог!
— Смог, — ответил
В следующее мгновение я сжал кулак, и Сновидец лишился сознания. Я не хотел, чтобы он мучился перед смертью.
Дальше, я приказал его телу разделиться на алименты. В следующее мгновение блеснуло.
Человеческое тело разложилось на воду и серый порошок, что был похож на пыль, поднятую ветром. В следующее мгновение, порошок, по моему желанию спрессовался в шар. Вода же, заледенев, заключила этот шар в куб. Спустя мгновение, куб уменьшился, чтобы его можно было спокойно переносить с собой. А потом, парящий в воздухе, он стал медленно опускаться мне в руки.
— Пришёл время встретиться, — посмотрел я на красное свечение внутри телепортация, — Катя.
Когда-то здесь было темно. Вечная тьма окутывала это место. Под миллиардами тонн воды в Марианской впадине, никто не мог выжить. Никто, кроме источника.
Екатерина Лазарева, старая Екатерина, освещала все эти места ровным бело-молочным светом, исходящим от ее собственного тела.
Она висела в воздухе в позе эмбриона. Ее седые редкие волосы развивались словно в воде. От толщи океана ее ограждал купол прозрачного пузыря.
Вокруг, куда ни глянь, бесконечная песчаная пустыня. Тут и там шныряют жутковатые подводные существа. А вокруг темнота. Все последние сто двадцать лет она висела тут, в полудреме, просыпаясь только тогда, когда вечный сон превращался в кошмар.
Однако сегодня Екатерина Лазарева проснулась по другой причине. Она открыла выцветшие глаза, когда почувствовала, как заработал телепортарий.
Красная молния вертикально прочертила пространство внутри пузыря, и вход открылся.
Когда Катя увидела это, то медленно опустилась на высохший песок.
Перед ней стоял молодой мужчина. Ее любимый мужчина. Перед ней стоял Павел Замятин.
— Ты постарела, — сказал я, глядя в белесые глаза Кати.
Екатерина была стара. Кожа бледная, как пергамент обвисла и покрылась морщинами. Глаза выцвели, а губы посинели, словно бы ей не хватало кислорода. И все же, в ней еще угадывалась так красота, которая была присуще ей в молодости.
Передо мной стояла Геката, Источник, та, кто перезапустила мир много лет назад. Катя стояла и смотрела на меня усталым взглядом.
— Ты не такой, как другие, — сказала она хрипловатым голосом, — ты изменился.
— Да, — ответил я.
— А где твоя Катя?
— Ждет своего часа.
Она поджала синеватые губы, опустила глаза.
— Нового круга не будет, — сказал я.
— Ты уверен, что это правильное решение? — Спросила Катя.
— Уверен.
— Ты же знаешь, — грустно ответила она, — что я всегда делаю то, что ты скажешь.
— Ты же знаешь, — ответил я, — что я всегда делаю то, что будет лучше для нас обоих.