Дуэт с Герцогом Сиреной
Шрифт:
— Скоро начнется, Ваше Святейшество, — говорит девушка и уходит с воинами, которые нас проводили.
Я сижу молча, повернувшись лицом к статуе Крокана в одном конце комнаты. Встретившись взглядом с его изумрудными глазами, я впадаю в трансовое состояние. Комната вокруг меня исчезает в ничто.
Мое внимание возвращается в настоящее благодаря движению. Ко мне приближается шатен, его окружают воины. Второй начинает скандировать и раскачиваться, а первый начинает рисовать музыку на постаменте густой жирной краской. Вихревые линии несут музыку. Песня, написанная на моей плоти, на моей душе,
Все больше голосов заполняют пещеру. Десятки певцов, все они гармонируют друг с другом, и я не могу не раскачиваться в такт их пульсирующим словам. Мои веки тяжелеют. Кажется, что песня охватывает меня сразу и без предупреждения.
Вплывает группа мужчин и женщин. Каждый из них держит в руках деревянный посох с серебряным шаром-щупальцем на одном конце. На каждый такт своей песни они размахивают им в воздухе, раскачивая в такт музыке. Их одежда — полоски разноцветной ткани всех цветов и узоров, которые дрейфуют вокруг них, как вымпелы, трепещущие в потоках. Они возглавляют процессию людей, которые идут вровень, плечом к плечу.
Я ошеломлена ими всеми. Всего на мгновение в комнате становится тесно от тел и звуков. Хотя, возможно, это ощущение возникает в основном от того, что все они смотрят на меня и только на меня. Они поднимают руки в унисон, когда песня достигает своего крещендо. Они как будто протягивают ко мне руки. Умоляют меня.
Прекрати это, поют они. Успокой нашего беспокойного бога. Утихомирь его гнев. Будь достойным обменом на мир.
С кульминацией песня заканчивается, и тишина заполняет комнату.
Мужчина, который рисовал музыку вокруг меня, теперь плывет надо мной. Слои серебристой ткани вокруг его плеч вихрятся и сплетаются. Он обращается к залу, поворачиваясь по ходу речи.
— Сегодня день пятилетнего летнего солнцестояния. День, когда мы должны принести Лорду Крокану подношение, как он того требовал. Кто принес нам это подношение?
— Я. — Мужчина с бледными светлыми волосами плывет над остальными. Как только я смотрю на него, все остальное отступает.
В глубине сознания звучит медленная, нежная мелодия. Ее поет одинокий певец, где-то глубоко в моей душе. Песня, которая предназначена только для меня…
И для него.
Кто он?
— Герцог Копья, расскажите нам о предложении.
— Виктория — уважаемая женщина. Женщина, которая пожертвовала многим, чтобы быть здесь. Она поклялась мне своей жизнью, всем, что она есть, что она принесет мир в ярость Лорда Крокана. — Пока он говорит, каждый импульс моего сердца пытается притянуть меня ближе к нему. Оно умоляет меня покинуть место, где я сижу, и плыть к нему. Обнять его…
Странно.
— Как и предсказывал мой отец, — снова заговорил первый мужчина с каштановыми волосами, — когда он общался со старым богом: Крокан хочет, чтобы женщина, богатая жизнью и руками Леллии, спускалась в Бездну только раз в пять лет.
В ответ на его слова в комнате раздается стук: деревянные копья ударяются о корни, выстроившиеся вдоль стен.
— Сегодня день проводов, день,
Мужчины уплывают, оставляя меня одного в центре комнаты. Я кусок мяса, предложенный для разделки. Все смотрят на меня голодными глазами и отчаянными взглядами.
Снова начинается пение, низкий гул на заднем плане. Как будто все одновременно тихонько бормочут. На этот раз нет ни слов, ни внутреннего смысла, насколько я могу судить. Я настолько сосредоточена на понимании песни, что не замечаю, что кто-то приближается ко мне, пока он не оказывается у пьедестала.
Это молодой человек, не старше семнадцати лет. Он склоняет голову и молитвенно сжимает руки над грудью. Сирена протяжно и одиноко поет. В этом гимне я слышу слова:
— Направь мою мать к ее покою. Позаботься о моем брате, который последовал за ней, поддавшись гниению. Пусть моря успокоятся и очистятся. Пусть Вечное Море станет океаном, в котором царят радость и покой. — Закончив, он держит свою руку передо мной. На моем плече появляется точка, которая охватывает всю его песню, затем он отходит.
Следующей подходит молодая женщина. Так же, как и юноша, она сцепляет пальцы рук перед собой и склоняет голову, прежде чем начать петь.
— Пусть наши поля будут благословлены теплыми и чистыми приливами. Пусть призраки не преследуют наши берега. Пусть ярость в твоем сердце, Лорд Крокан, наконец-то утихнет.
Ее метки появляются на мне в виде другого цвета — на тыльной стороне моих рук. Когда она в последний раз встречается с моими глазами, я выдерживаю ее взгляд. В ней есть что-то почти знакомое…
Она отпускает меня, и к нам подходит следующий человек.
Сирены и их личные песни, исполняемые только для меня, кажутся бесконечными. Одна за другой они появляются передо мной. Они поют свои отчаянные стихи, пронизанные печалью и тоской. Их прикосновения парят надо мной, и одним пальцем они перекладывают на мои плечи груз всех своих надежд.
Это сокрушительно.
Все они отчаянно ждут — умоляют — того дня, когда услышат эти сладкие слова, Все в порядке, вам больше не нужно беспокоиться. Вы в безопасности.
Я хочу сказать им об этом. То немногое, что я могу выжать из этих своих усталых костей, я хочу передать им. Я начинаю тихонько напевать в ответ на их пение. Затем я начинаю петь громче, вместе с ними. Я не произношу никаких слов, не пытаюсь проникнуться каким-либо намерением. Это их момент. Я не хочу отнимать его у них. Скорее, я хочу солидаризироваться с ними. Единственное, что мне хотелось бы сказать, если бы я вообще что-то говорил, Я слышу вас. Я вижу вас.
Часы тянутся. Один за другим они приходят ко мне. Снова и снова, и снова, и снова мне пишут их голоса. Мое тело как будто растворилось во всем многообразии цветов и звуков. Все неприятные ощущения, которые я мог бы испытывать от прикосновений незнакомых людей, уходят вместе с моим физическим сознанием.