Дуэт сердца и саксофона
Шрифт:
— Ни по каким. Просто нет на свете таких денег, могущих стать моим эквивалентом. — Он хмыкнул, явно довольный своим ответом, который заставил Сандру озадаченно отвести челку с глаз, словно та мешала как следует рассмотреть самоуверенного типа. — Но ведь кроме денег в этом мире есть еще кое-что, и очень ценное…
Она решила сделать вид, будто не понимает, о чем он, Сандра посмотрела на табло и заторопилась.
— О, мой рейс! Мне пора. Прощайте, Дуглас Скотт.
— А мой рейс пока не обозначен. Так когда вы будете
Сандра поколебалась, а потом выдернула визитную карточку из окошка рюкзака и протянула ему.
— Вот. Я вернусь ровно через десять дней.
— Я позвоню. — Он посмотрел на Сандру, и она заметила чувственный блеск в его глазах. — Не вставляйте другую карточку в окошко, Сандра. Я не хочу, чтобы вы потерялись.
Она засмеялась, догадавшись, на что намекает Дуглас. Этот мужчина не хотел, чтобы кто-то другой таким же простецким способом, как он, познакомился с ней.
Глава 7
Иногда Сандре казалось, что она на самом деле попала в сказочную страну Дикси — это о ней пели и поют негры в своих сладостных джазовых композициях. В эту страну ее увлек Дуглас Скотт.
После восхождения на гору, которое Сандра совершила вместе с группой туристов, она ощущала странное просветление, которое неизменно возникает после гор.
Вечность и покой, которыми горы делятся с человеком, заразительны, и, кажется, ты сам способен обрести похожие покой и вечность.
Килиманджаро — гигантский вулкан, увенчанный ледниками, вздымающийся на без малого шесть тысяч метров над восточно-африканской страной Танзанией, показался Сандре родным и понятным. Да это же ее портрет, только во много раз увеличенный! Она ведь тоже, на взгляд некоторых, не слишком тонких людей, покрыта толстенной коркой льда, и мало кто знает, что внутри она настоящий вулкан. Не это ли почувствовал Дуглас Скотт? спрашивала она себя, все выше поднимаясь по горной тропе.
Сандра всегда шла впереди, словно боялась не первой из туристов увидеть то новое, что должно открыться их взору.
Она слушала гортанные команды, которые, как казалось проводнику, он отдает на языке великого Шекспира, но на самом деле это была чудовищная смесь суахили с английским. Вверх, вверх, вверх — туда, где совсем трудно дышать, где нет деревьев, а лишь великолепие камней, разбросанных самим Господом Богом. Горные приюты, выстроенные для организованных путешественников, давали возможность отдохнуть и поразмыслить.
Отсюда, с вершины горы, прежняя жизнь казалась Сандре яснее.
Отсюда она отчетливо разглядела Пэт, Говарда, Келли. И себя.
Отсюда она увидела странную завязку собственной взрослой жизни и поняла: не было для нее способа сделать свою жизнь простой и ясной. И уже не будет никогда.
Дипломированный психолог, она не сомневалась в том, что сумеет распутать узлы, но на это понадобится целая жизнь. Пока ее жизнь казалась таким же нагромождением камней, как эти горы.
На перевалах Сандра сидела в баре, потягивала слабое желтоватое танзанийское пиво и кидала в рот орешки кешью, обильно растущие в муссонном климате танзанийских низин.
И, как часто случается с женщинами в разреженном воздухе гор, решения, к которым они приходят, оказываются совершенно противоположными тем, за которыми они поднимались вверх, к небесам…
Спуск с горы, как и спуск со всякой вершины, оказался труднее подъема. Хорошо еще, что тропа пролегала в другом месте — Сандра Мередит терпеть не могла дважды проходить по одному маршруту. Колени ее, несмотря на постоянные тренировки в фитнесс-клубе, выворачивались — уж слишком круто вилась тропа к долине. На последнем отрезке, когда дорога обещала стать ровной, Сандра поняла: после восхождения на Килиманджаро жизнь сулит ей новые и очень резкие повороты. И это восхождение надо принять как подготовку к ним…
Сандра по длинному рукаву вышла в зал прилета и стала искать глазами широкоплечую крепкую фигуру Дугласа Скотта. Едва ступив на твердый мрамор пола после резинового пластика переходного коридора, она почувствовала: Дуг здесь.
Сандра не ошиблась. Ее сердце дернулось, кровь прилила к вискам и забурлила в бешеном ритме.
— Привет, Сан. Можно, я буду так называть тебя? Ты сейчас светишься вся, как настоящее солнышко.
— Привет, Дуг. Но я брюнетка, разве может от меня исходить солнечное сияние?
Беззаботный тон давался Сандре нелегко — она призвала на помощь всю волю, которой обладала. А может, только думала, что обладает. В темно-синей рубашке и в джинсах цвета индиго фигура мужчины казалась еще мощнее, чем в первую встречу, хотя темный цвет обычно скрадывает объем. Может быть, потому, что рубашка была трикотажной и повторяла рельефную поверхность мышц.
— Но, честное слово, от Тебя исходит какой-то свет, Сан! Наверное, ты прихватила с собой кусочек африканского солнца.
— А тебе не кажется, что это отражение света снегов Килиманджаро? — Она улыбнулась Дугласу, не сводившему с нее глаз.
— Я в общем-то…
— Случайно оказался здесь? — договорила она за него и ухмыльнулась, наконец придя в себя.
— Да нет, ты все равно не поверила бы! Я парень честный. Я узнал, что ты прилетаешь этим рейсом. Более того, выяснил, на каком месте ты сидишь.
— Не хочешь ли ты сказать, что и мой билет болтается на ремешке рюкзака?
Сандра с нарочитым тщанием оглядела свой рюкзак, на котором оставили следы десять дней путешествия. Он уже не хрустел от новизны, на нем были пятна от травы, от воды. И даже от костра — крошечные дырочки от попавших на ткань искр. Словом, рюкзак теперь имел по-настоящему бывалый вид.