Дух города
Шрифт:
— Как это? — удивился я.
— Понимаешь, в каждом человеке есть энергия духа. У кого-то больше, у кого-то меньше. Некоторые люди могут видеть это свечение. Хранители, например, отлично видят. Именно так я и узнала тебя в метро. Ты тогда светился гораздо ярче окружающих тебя людей. Кроме хранителей, свечение видят, конечно, и целители. Хотя и некоторые люди тоже видят его. — Она отошла от меня на пару шагов и посмотрела мне в глаза.
— Но я-то его не вижу. Там, в метро, я видел, как светилась моя кровь, но потом такого больше не было. — Я с сожалением развел руками. Было немного обидно, что у меня сразу не получилось ничего, но я не унывал. Давно привык к тому, что если сегодня что-то не вышло, то выйдет завтра.
Ты увидишь это, и достаточно скоро. Возможно, тебе просто надо вобрать в себя побольше энергии. Воспользуйся моим советом. Покатайся на метро, или поброди по самому центру города, там, где дух наиболее силен. Когда ты рядом с ним, он делится с тобой энергией. Думаю, если ты поднимешь уровень энергии, то сможешь видеть и свечение, и нити Духа, которые пронизывают город. — Она обвела рукой комнату, как бы показывая, что вокруг полно энергии духа. Но я то ничего такого не видел! Я неосознанно поморщился. Заметив мою реакцию она продолжила: Не волнуйся так. Не все сразу. Чтобы открыть дверь, тоже нужна энергия духа. А ее у тебя практически нет. Хотя ты сейчас находишься в жилище прошлого целителя, и оно очень сильно насыщено энергией, боюсь, пока ты не готов долго тут оставаться. Возможно, такая сильная концентрация может сейчас только навредить. Твой организм перестраивается, и может быть не готов принять ее в таком количестве. Пойдем. — Она взяла меня под руку и снова открыла дверь в стене.
Мы оказались в знакомом кабинете в музее археологии. Я обменялся телефонами с Алевтиной и она уверила, что я могу звонить ей в любое время, как у меня появятся вопросы.
Спустившись в метро, я попробовал, следуя совету Али, поездить по кольцевой линии, и под центром города. Но, по-прежнему, ничего необычного не ощущал. Я постоянно закрывал глаза и пытался увидеть хоть какие-нибудь изменения в окружающем мире. Но у меня ничего не получалось. «Что ж», — решил я, — «похоже, это не так просто, как хотелось бы. Но не стоит отступать так быстро. Я давно привык, что, чтобы чего-то добиться, нужно сначала потрудиться. Значит, будем потихоньку учиться, и ждать результатов. Никто не говорил, что будет легко и просто».
Здание ФСБ. Москва.
В скромно обставленной приемной сидел полноватый мужчина лет сорока. Короткие волосы с небольшой залысиной, очки, свитер и джинсы. Совершенно обычный, ничем не примечательный человек. На вид ему было лет сорок. На коленях он держал папку, и пальцами выстукивал какой-то ритм. Дверь в приемную распахнулась, и быстрым энергичным шагом зашел мужчина в форме полковника ФСБ. Он был невысокого роста, но при этом очень широк в плечах. Ему можно было дать лет пятьдесят. Крупный мясистый нос выделялся на его достаточно худом лице, близко посаженные глаза остро смотрели на окружающих из-под густых бровей. Выглядел полковник немного грузновато, но чувствовалась в нем некая сила, как, глядя на лениво идущего медведя, ты угадываешь каким-то внутренним чувством опасность, которая исходит от этого хищника. И даже добродушная улыбка на простоватом лице не могла скрыть всю степень его опасности.
— Максим, ты уже здесь? — обратился он к сидевшему на стуле, и протянул ему руку. Тот поднялся, и они обменялись крепкими рукопожатиями.
— Доложи о нас, — обратился полковник к секретарю, сидевшему молча за столом. Тот кивнул, нажал пару кнопок, и указал на дверь в кабинет:
— Проходите, вас ждут, — секретарь кивнул на дверь.
Пройдя через двойные двери, они оказались в кабинете. Хозяин кабинета сидел за столом, но при виде вошедших встал и направился им навстречу. Он был полной противоположностью полковнику. Высокий, худой. С полностью седой головой, что, безусловно, придавало его облику некоторую пикантность. При этом выглядел он достаточно молодо, на вид можно было дать лет пятьдесят. Двигался медленно и плавно, с грацией хорошего танцора или мастера единоборств. Ни одного лишнего движения.
— Илья Владимирович, очень рад тебя видеть. Давненько, давненько мы не встречались, — говорил он, пожимая руку, и проводя к столу полковника. Максиму, который так и стоял в дверях, наблюдая за встречей полковников, он только кивнул, указывая на стул, — Усаживайтесь, — сам же вернулся на свое место во главе стола.
Кабинет был небольшого размера, и очень скромно обставлен. Единственная примечательная вещь — крепкий стол из черного дерева, столешница которого была покрыта потертой черной кожей. Этот стол тут находился явно со времен ВЧК. На стене, за креслом полковника, висели два портрета: Дзержинского и Путина. Илья Владимирович повернулся к главе кабинета.
— Вот Семен, знакомься, Максим Николаевич, майор, — он указал на сидевшего напротив него майора в гражданском. Повернувшись к Максиму, представил хозяина кабинета:
— Это мой старый друг, полковник Семен Иванович Сергеев, — они кивнули друг другу, и хозяин кабинета взял две папки со своего стола. Одну толкнул к Максиму, а вторую раскрыл и стал изучать.
— Ты занимаешься делом в метро, — утвердительно произнес он, обращаясь к майору, не отрываясь от изучения папки. — Я тебе дал бумаги о неразглашении. Прочти, поставь свою подпись. Илья весьма положительно отзывался о тебе, и мы решили подключить тебя к этому важному делу. Ты, я смотрю, почти семь лет работал на земле?
— Так точно, оперативная работа. Занимался выявлением поставок оружия, — уверенно ответил Максим.
— Вижу, ты там дослужился до капитана, но потом что-то задержался. И вот так сразу в аналитики? — Семен вопросительно посмотрел на Максима, а потом перевел взгляд на Илью Владимировича.
— Да тут такое дело — раскрываемость у него была слишком хорошая, голова у парня отменно работает, — улыбнулся Илья Владимирович, — ну и, как обычно бывает, переводить его непосредственное начальство не хотело. Но мы с ним несколько раз поработали. Я смотрю, парень толковый. Ну и забрал его к себе, в отдел аналитики. Что, правда, даже мне было непросто сделать. Очень уж держались за него. Так что, я ручаюсь за парня. — Твердо произнес он.
— Ну что же, твои рекомендации много значат, — голос у Семена Ивановича был тихий, но заставлял внимательно к нему прислушиваться. Сразу было видно, что в этой паре, несмотря на равные звания, он явно верховодит.
— Итак, перейдем к нашему делу, — он захлопнул папку и кивнул головой Максиму, — что можешь сказать по существу?
— 4-го ноября, в 17–45, произошли два инцидента, повлекшие за собой некоторое количество жертв. В одном случае обвалился эскалатор на спуске в переходе между станциями. Непосредственных участников происшествия — порядка ста пятидесяти человек. Обратилось за медицинской помощью сорок семь человек. Госпитализировано восемнадцать. До сих пор в состоянии средней тяжести в больницах находится девять человек. Остальных отпустили по домам. Второй инцидент произошел точно в это же время. В тоннеле столкнулось два поезда. За помощью к врачам обратилось порядка шестидесяти человек. Госпитализировано, в итоге, двенадцать. В больнице на данный момент остались четверо. Все говорит о случайности и непредумышленности данных происшествий. Настораживает одно, — то, что произошли они в один и тот же момент времени. Если быть точным, в 17 часов 47 минут. И это самое странное, — Максим замолчал, ожидая комментариев. Семен Иванович кивнул на папку, лежащую перед ним на столе.
— Ты подпиши о неразглашении, сам все понимаешь, и мы продолжим, — Максим быстро прочитал лежавший в папке лист, и поставил свою подпись. Это было для него давно привычным делом. Не один год он уже в комитете.
— Все, что ты сейчас услышишь, может тебе показаться странным, ты можешь не поверить сразу, но будь добр — внимательно выслушай нас, — Семен Иванович кивнул головой Илье Владимировичу, как бы давая знать, что можно начинать, а сам устроился поудобнее за столом.
— Две произошедшие катастрофы, да еще и в одно время, говорят о том, что у нашего города вскоре появится новый Целитель, — начал Илья Владимирович, — кто это и что это — человеку несведущему трудно объяснить, но он нашему городу необходим, как воздух. К примеру, в 1915 году погиб целитель в Санкт-Петербурге. В 1917 случилась революция, и в 1920х мы, — он кивнул на Семена и на портрет за его головой, — мы с Семеном и Феликсом помогли выжить и стать целителем новому человеку. Это было уже здесь, в Москве. Столица тоже сюда переехала. — Семен Иванович достал из стола толстую потрепанную папку и пробирку с прозрачной жидкостью. Покрутил пробирку в пальцах и положил на стол, а папку придвинул Максиму.