Дух города
Шрифт:
Внезапно все встряхнулись и зашевелились:
— Появились, ироды! Идут! — раздалось над толпой. Я поднялся над стеной и увидел уже почти у самого вала войско Орды. Они крутились на месте, скача на лошадях по кругу вдоль стены, и что-то выкрикивали. От этой шумной толпы отделились несколько богато одетых всадников, и направились к воротам города. Я увидел, как Остей, в сопровождении не менее богато одетых бояр, поднимается на башню над воротами, к которым скакали хан и его приближенные.
— Есть ли в городе Великий князь Дмитрий? — выкрикнул один из приближенных хана.
— Нет! — ответил ему со стены Остей. Ордынцы развернулись и ускакали обратно в свое войско. Когда они доскакали до него, войско с гиканьем снялось с места и поскакало вокруг города.
— Осматривают, ищут слабину, — сказал Остей окружившим его боярам. — Готовиться надо. Когда подойдет основное войско хана, они пойдут на приступ. — Все закивали головами и стали спускаться обратно.
Снова меня переместило во времени. Судя по всему, настал следующий день, и я увидел, как с гиканьем войско Орды пошло на приступ. Со стен начали стрелять лучники. Сплоченное войско, которое взяло уже не один город, ответило ливнем стрел. Защитники города прятались за стенами, а внизу за самодельными щитами, но то там, то здесь я видел, как стрелы находили свои жертвы, иногда пронзая людей насквозь. Раздавались крики боли. Мне, городскому жителю, было тяжело смотреть, как гибнут люди. Это вам не кино, и не телевизор. Тут было все по— настоящему. Кровь, боль, крики, стоны. Кто-то закричал на стене:
— Все сюда! — и в ответ народ с рогатинами бросился на стены. Вниз полетели камни, полилась раскаленная смола. Раздались крики боли. Защитники отталкивали лестницы, и нападавшие сыпались вниз, как горох. Кое-где им удавалось влезть на стену, и тогда в дело вступали настоящие воины с мечами, уверенно рубя нападавших. Мне трудно было сказать, сколько это продолжалось, в тот момент мне казалось, что вечность, и атака никогда не закончится. Но вот, уже ближе к вечеру, я понял, что приступ отбит. На стенах и во дворе было много раненых. Я увидел, как целитель с каким-то молодым пареньком, с трудом переставляя ноги от усталости, ходит и поит воинов с маленькой ложки, давая каждому одну-две. Убитых стаскивали со стены и окрестностей, грузили в телеги, и куда-то вывозили. Земля была пропитана кровью защитников. Стало темнеть, и стражники зажгли факелы на стенах. Внизу разожгли костры, и усталые воины сели ужинать, оставив на стеле лишь дозорных. У костров шел разговор. Я подлетел поближе послушать.
— Не так уж и страшны воины Хана! — говорил молодой паренек с едва начавшими пробиваться усиками на лице.
— Не так, — усмехнулся пожилой бородатый воин. — Но в чистом поле с ними лучше не встречаться. Сначала выпускают ливень стрел, а потом носятся на конях, рубя саблями тех, кто выжил.
— За стенами отобьемся. Добротные стены, — вступил в разговор еще один воин, — но завтра труднее будет. Это была только разведка, проба. Завтра, думаю, навалятся, и если удержимся, то, скорее всего, сядут в длительную осаду. А если еще тюфяки булгарские пустим в дело, вообще сметем их.
— У нас еды много, — поддержал его пожилой воин, — Правильно Остей не выпускал никого из города. Хоть ртов и больше, но и продукты никто не вывез. А в осаду не станут. Хан понимает, что наш великий князь Дмитрий может скоро подойти с большим войском. Нет, не будет осады. Лезть будут на стены. А мы будем их сшибать. Мужичья много, рогатину все умеют держать. Знай, стой на забрале и коли ворога. Тут много ума не надо.
— Слушай, — обратился молодой воин к пожилому, — а ты, случайно, не Федор? Ты же с моим отцом служил. Старший дружинник был. Неужто это ты?
— Я это, я, — ответил пожилой, усмехаясь в усы, — помню отца твоего, под моим началом служил. Голову под Новгородом сложил. Хороший воин был, справный.
— Так тебе же сколько годков? Ты же сильно старше отца моего был! — все удивленно посмотрели на пожилого воина.
— Да вот, недавно я был древней развалюхой, а потом чудо случилось. Пришел князь Остей и дал выпить мне воды волшебной, — некоторые воины дружно перекрестились, а потом, на всякий случай, перекрестили и Федора.
— Так и что? — не вытерпел молодой, — ты выпил воду, и что?
— И помолодел. Теперь вот, с каждым днем все молодею. Ужо три дня прошло. Не так быстро молодею, как в первый день, но силы прибавляется. Я снова уверенно держу меч в руках. И нас здесь таких немало, присмотрись повнимательнее. Пять дней назад мы сидели по дворам, с трудом волоча ноги, и ждали своей смерти, а у некоторых и сил-то не было выползти наружу. А теперь мы можем сложить голову в бою, как и положено настоящему воину!
Я отлетел от них в сторону, надеясь найти или Остея, или целителя, посмотреть, как у них дела, и опять, неожиданно для себя, переместился в другой день. Похоже, Дух решил показать мне всю осаду города. Я снова оказался в комнате молодого князя Остея. Рядом с ним был и целитель, он поил князя из ложки.
— Что ж ты, Князь, на стены-то полез? Вот и словил стрелу шальную. А убило бы тебя, что бы было? — выговаривал ему тихим голосом целитель.
— Нашелся бы другой достойный муж. Не стоит так переживать. Уже три штурма отбили. Слышал, татарского царевича стрелой из самострела убили. Умыли мы кровью Тохтамыша, умыли.
— Так и защитников сколько полегло. Все меньше и меньше людей на стенах. Устали люди, а Дмитрия все нет.
— К чему ты эти разговоры ведешь? Нам остается только ждать Дмитрия с войском, и держать город, не пуская врага.
— К тому, что думать надо, прежде чем лезть под вражеские стрелы. Лечить не могу больше. Кровь не идет из меня совсем. Одна надежда, что отступит ханское войско от нашего города. Снимут осаду и дальше пойдут, или к себе возвертаются.
— Что там за шум? — Остей прислушался, за окном раздавались громкие голоса, — идем, Целитель, посмотрим. — Остей слегка пошатывался от усталости и потери крови. Целитель подставил ему свое плечо, и так, вдвоем, они вышли за дверь, а я последовал за ними. Во дворе стояли бояре и о чем-то ожесточенно спорили.
— Князь Остей, — обратился к князю степенный боярин с длинной бородой, — татаре посольство прислали. Ордынские князья и вельможи там. Мира хотят. Говорят, что шли войною на Дмитрия, а не на нас, жителей этого города. Просят отворить им ворота. Выйти навстречу с почестями, а нам даруют мир и любовь. И порукой у них сыновья Суздальского князя, нижегородские княжичи Василий и Семен. Братья наши во Христе, — он перекрестился и продолжил, — клянутся, что не тронут никого.
— Не стоит этого делать Князь, не верю я им, — осторожно сказал целитель, — многих воинов они потеряли. Злы они.