Дух города
Шрифт:
— Так точно, сейчас все сделаем, — Максим развернулся и вышел раздать указания.
Полковники остались вдвоем в кабинете. Сергей Иванович встал и стал мерить комнату шагами.
— Знаешь, — начал он, — устал я от всего этого. Почти сто лет в строю. Уходить на пенсию собираюсь.
— Ты говорил уже это и десять лет назад, и пять, и двадцать пять, — меланхолично ответил ему Илья Владимирович крутя ручку в руках.
— Говорил, но сейчас чувствую, что действительно — пора уже. Организм вроде не так и стар, благодаря Шато, но голова хуже варит, хуже. Да и отдохнуть уже хочется. Сколько мы работаем без выходных и отпусков? Усталость скопилась. Срываться начинаю. Я эту дуру сегодня чуть не прибил в допросной. Взбесила она меня. Чем — сам не понял. За нашу с тобой жизнь мы видели куда более мерзких людей. А вот, поди ж ты. Сегодня ведь еле сдержался. Да и на Максима твоего наорал почем зря. А так не должно быть. — Он остановился рядом с другом, затем немного постояв продолжил свое хаотическое движение по кабинету.
— Ну, с Максимом нормально все. Пусть знает свое место. Ему бы лет пять еще поработать у нас в отделе, и я бы его смело на свое место поставил. Хотя я уходить еще не собираюсь, побарахтаюсь пока, — уверенно произнес Илья Владимирович.
— Ну, смотри, смотри. Ты же представляешь, сколько кровь целителя может стоить? Мы с тобой за пару недель обогатимся — каждый на миллиард долларов. И что потом? Так и сидеть на этих деньгах? Я, конечно, скопил себе на пенсию за все эти годы, но все равно, это не сопоставимые суммы. После стольких лет в строю хочется уже пожить и для себя. Завести нормальную семью, нарожать детишек. — Он выжидающе посмотрел на своего друга.
— Да, с ярдом можно и вправду выйти на пенсию, скинуть перед этим лет двадцать — и в Европу, или еще куда. Тут весь мир будет открыт. Но я так просто работу бросить не могу. Даже ради таких денег. Болею я за свое дело, и люблю свою Родину. За столько лет так и не избавился от патриотизма. Чувствую, что я еще нужен стране. Некому меня заменить. Вот как выращу замену, так и сразу. — Он развел руками и с грустью в глазах покачал головой.
— Да, — Сергей Иванович посмотрел на своего друга с сочувствием, — ты всегда был странным. Столько настрадался от Советов. Я же тебя в 38-м еле из подвалов вытащил. Еще день, и все! Пуля в голову, и поминай, как звали. А нет, не растерял любовь к Родине. Вроде, сидишь в аналитике, должен лучше меня ситуацию видеть. Теперь же все продается. Надо будет — и тебя продадут, — он наставил на Илью Владимировича свой палец, как пистолет. Он смотрел на своего друга грозно и недоверчиво.
— Ты не прав. — Илья Владимирович встал и подошел к Сергею, — Честь — она выше денег. И не надо мне тут втирать про продажность буржуазии. Проходили это все, и не раз. Ты в своем отделе слишком много общаешься со шпионами и диверсантами. И сам становишься таким же. Отдохнешь, омолодишься, и снова вернешься. Куда ты денешься, — Илья Владимирович дружески похлопал по плечу полковника.
— С другой стороны, — Сергей Иванович задумчиво посмотрел на друга, — так будет даже лучше. Если ты останешься здесь. Прикроешь меня, если что, по старой дружбе?
— Конечно. Можешь не сомневаться. Я добро помню. А сейчас что с этой Оксаной делать будем? — Он развернулся всем своим видом показывая, что тема закрыта и пора переходить к более насущным делам.
— Пусть у нас ночку перекантуется, а завтра отправлю с охраной на дачу, в Малаховку, наверное. Пусть там поживет пару дней. Доктора к ней приставлю. Пусть кровь понемногу сливает. Думаю, можно будет с ней договориться. Особенно, пока она в запое. Водку менять на кровь. — Сергей Иванович успокоившись сел за стол.
— Хм… а целебные свойства крови от водки не страдают? А то мало ли…
— Здесь все чисто. Не волнуйся. Да и кровь мы будем сливать по пятьдесят, максимум, сто миллилитров. Что там этого алкоголя? Да и вроде, трезвеет она быстро. Вот можно в моменты трезвости и сливать.
— Ладно, тогда я пошел давать указания, и ждем результатов от Максима. — Он поднялся и направился к выходу из кабинета.
— Иди уж, — на прощанье проворчал его друг и открыл лежащую перед ним папку. Предстояло много работы.
Илья Владимирович зашел в свой кабинет. Уже лет двадцать он в нем сидит, долго. Усмехнувшись, он достал заныканную и спасенную от загребущих рук Оксаны бутылочку коньяка, и отмерил себе ровно пятьдесят грамм. Залпом выпив, даже не посмаковав, что с ним бывало очень редко, он открыл накопившиеся папки, и погрузился в дела.
Но поработать толком ему не дали. Постучав для приличия в дверь, и сразу открыв ее, вошел Максим:
— У нас проблема. Ребята выехали на задержание Андрея. Когда уже подъезжали к торговому центру, оказалось, телефон Андрея не трекается. Сначала думали, что, может, в торговом центре не ловит, но с телефона Светланы сигнал есть. Нашли ее телефон — разбитый у дороги. Там еще два телефона валялись. Один из них Андрея. Сейчас просматривают камеры торгового центра. Охрана, правда, бузила, пришлось сделать пару звонков. Скорее всего, Андрея кто-то похитил, и тех, кто был с ним, тоже. Что будем делать? Какие у нас полномочия? — Он стоял рядом с полковником, ожидая от него указаний. Это была его прерогатива и сам он не мог пустить в дело группу быстрого реагирования.
— Полномочия любые. Дело с грифом «Совершенно секретно». Никто не может совать свой нос. Надо искать Андрея. Причем срочно. Сольют с него кровь — и все! — В его голосе слышалось нетерпение.
— Так вроде, Оксана говорила, что убить их невозможно? — уточнил Майор.
— Это в городе невозможно. Да и много крови в городе из Целителя не выжмешь. А вот если это, например, действует Шато, то он точно знает все их секреты. Достаточно вывезти Целителя из города, и все, его супер способности исчезают. Кровь, конечно, по-прежнему имеет лечебные свойства, но сами целители уже не обладают той скоростью регенерации, какая есть у них в городе. Так что, целителя в городе убить практически невозможно, а вот за пределами зоны влияния Духа — никаких проблем. Именно так погиб последний наш целитель. Его отвезли на дачу Сталина. Только он мог его спасти в тот момент. Но целителя мало того, что не допустили к нему, его практически разорвали на части, вместе с машиной, в которой он ехал. Крупнокалиберными били. Прямо, практически, на крыльце дачи. Вот так-то. Прохлопали мы тогда. Не доглядели. Потеряли такого Вождя! — Он устало покачал головой.
— А что было дальше? — удивленный такими откровениями, спросил Максим.
— Дальше мы с Семеном по-тихому ушли из органов. Пока нас не ушли. Тут сам понимаешь. Не было выбора. Не удержались бы. Вот тогда-то мы и погибли для всех. Сами омолодились. Ну, а потом, лет через десять, вернулись обратно. Я уже другого чего-то, кроме своего служения, и не видел. Семен, конечно, искал варианты, но тоже оказался снова здесь, — Илья Владимирович замолчал, раздумывая о чем-то своем. Максим старался сидеть, не дыша, в надежде услышать продолжение. Но тут у него зазвонил телефон.
— Нашли наших ребят. Есть наводка. Камера ничего не зафиксировала, но охране кто-то сообщил, что троих ребят запихнули в машину и увезли. Охранники не придали этому значения, и так бы и забыли, если бы не наши сотрудники. По камерам выяснили, что за машина. Сейчас пробивают номера и перемещение по городу. — Он вскочил готовый к любым указанием. Надо брать, пока есть возможность.
— Идем к Семену, нужна его санкция на спецназ. Будем брать, — Илья Владимирович бодро подскочил на месте. От его хандры и ностальгии не осталось и следа. Сейчас это был настоящий полковник, напоминавший гончую, вставшую на след. Уверенный в себе, резкий и опасный.