Духъ и Мечъ – Воичи Сила
Шрифт:
Федора отвели в другую избу. На столе стоял горшок с похлебкой, хлеб. Ему велели есть и отдыхать.
События последних дней подвели Федора к полному опустошению. Оставшись один, он ощутил равнодушие ко всему происходящему, понравится он московскому послу или нет, повезут его в Крым или потом продадут туркам. Ведь главное он избежал сожжения на костре, главное он жив. Запихнув в себя немного еды, рухнул на стоявший здесь же лежак.
Федор никогда не видел Москвы, но воображение нарисовало сказочный город со множеством каменных храмов и золоченных куполов. Привиделись резные терема, расцвеченные яркими красками. Вместе с Дмитрием Михайловичем, его воеводой, шагают они по широкой улице, стены домов выложены плинфой, и направляются к арке с надвратной церковью. Миновали гулкий проход и увидели крыльцо. На нем стоит высокий боярин с посохом в руках.
– Гляди, Федор, – прозвучал голос Бутурлина, – тебе кланяется Московский государь.
Федор проснулся, но ощущение яви не покидало его до самого утра. Солнце заглянуло в окно, натянутый на раму бычий пузырь пропускал только рассеянный свет. Федор свесил с лежанки ноги, сунул их в обушку и поплелся искать стражника. Хотел спросить разрешения посетить отхожее место. К глубокому удивлению, его никто не охранял. Он обошел дом и в конце двора нашел то место, куда ходят «до ветра».
Водой, из стоявшей рядом кадки, умыл лицо и вернулся в избу. Снова лег и проспал до полудня. Его разбудили сильными толчками в бок. Воин-татарин, который по-русски не знал ни слова, жестами показал, чтобы Федор следовал за ним. На улице ощущалось оживление. Воины обихаживали лошадей, чинили доспехи и одежду, готовили еду на открытом огне. Пришли к той избе, где давеча проходила беседа с Турарбеком. Теперь за столом сидели трое: Турарбек и двое славянской наружности. Федор понял, что прибыли московские послы и, что сейчас будет решаться его судьба. Он поздоровался и замер в ожидании.
– Меня зовут Юрий Петрович, – представился один из славян и спросил, где находится родной город Федора.
Парень начал сказывать все, что знал о Сурайске, снова упомянул Нагорье, Хлепень, Осугу и Ржев.
– Подойди к столу, – сказал второй славянин и положил на стол лист бумаги, – представь, что ты птица и смотришь на все сверху вниз. Нарисуй, где Сурайск, где соседи.
Федор напрягся, закрыл глаза и стал вспоминать все, что представлял: дороги, Жилицы, поля, леса. Нарисовал реку Бежу, где она делает повороты, куда вытекает. Федор добросовестно вырисовывал все, о чем вспоминалось. В рисунок вложил навыки, полученные при изготовлении чертежей столярных изделий. Его труд сначала рассмотрел Юрий Петрович, потом второй боярин без имени, потом они открыли пенал и вынули свиток. Развернули его и стали прикладывать к чертежу Федора. Оба прильнули к столу и долго разглядывали черточки, линии и кружочки.
– Да вот же, гляди, – сказал мужик без имени, – река Бежа и тут, и тут. Но на нашей карте княжество одно – Неревское, и ни одного города не указано.
– Как не указано? – взбудоражился Федор, – наш Сурайск город большой, имеется храм и командует воевода Бутурлин Дмитрий Михайлович. А князь живет в Жилицах, в семи верстах.
– Еще раз поведай про соседей, – попросил Юрий Петрович, – кто вас окружает?
– Один сосед там, где солнце восходит, другой, где заходит.
– Почему только двое? – удивился тот, который без имени.
– Других никогда не было и нет.
– Понимаю так, – сказал Юрий Петрович, – в свое время Неревское было единым княжеством, потом разделилось на три части. А про город Нагорье слыхивал? Он в тех землях, куда солнце садится. Второй мужик без имени согласился с этим.
Федору разрешили идти. Он вышел на улицу и сел на ступеньках крыльца. Что делать и чего ждать, ничего не понятно. Мимо сновали люди, о чем-то переговаривались.
– Ты тот, кого везли убивать? – прозвучал откуда-то сбоку вопрос.
Федор поднял глаза и увидел воина славянской внешности в необычных доспехах. Хотя доспехом не назовешь кояр, то есть кожаный панцирь и плотный стеганный наглавк.
– Везли, да не довезли. Меня зовут Федор Коргач! – гордо ответил пленник.
– Пойдем со мной, с ребятами познакомлю, – воин пошел в сторону, Федор поспешил следом за ним.
За амбаром стояли, сидели и даже лежали на попонах молодые воины, все славянской внешности. Одеты они не одинаково, но похоже. Горел костерок и в котле булькала еда.
– Вот привел пленника, зовут его Федор, – сказал сопровождающий и куда-то ушел.
Подходили воины, жали руку и каждый называл свое имя. Конечно, запомнить всех сразу было невозможно. В глаза бросились два парня, одинаковые с лица. Один назвался Борисом, другой Глебом. Видя растерянность гостя, один из братьев спросил:
– Знаешь наших святых Бориса и Глеба?
– Так их же убили.
– Вот нас с братом в их честь и назвали.
Перво-наперво Федора накормили похлебкой с просом.
Еда простая, но сытная, потом начались расспросы. Интересовались жизнью под литовской рукой. Федор поведал свою историю про обвинение, про подготовку его к казни.
– Поверьте, придумал ту круговерть на радость людям. Жителям Сурайска все понравилось. А вышло, что за содеянное меня следует убить.
– Тот, кто придумал твою затею переместить в литовский замок, порядочная скотина.
– Не воспротивишься, когда князь велит. Он приятельствует с литовцами, а те фигуры заметные, к Великому князю Казимиру близкие. Наш князь-то хотел угодить, а вышло все наоборот.
– Нет, брат, причины видимо совсем другие, – заключил один из присутствующих, – твоя круговерть лишь предлог. Я литовцев и поляков знаю хорошо. Одним неприятием православия сие не объяснишь.
– Главное, что меня спасли! – в сердцах выкрикнул Федор.
– Оно и понятно, своя рубаха ближе к телу, – сказал Глеб и все засмеялись.
Потом пошли шутки, побасенки. Московские воины оказались веселыми и словоохотливыми. Ночевал Федор в шатре вместе со всеми. Утром подвели к нему лошадь и поставили в середине отряда. Шли скоро, ночевали дважды только в монастырях. Третьего дня вышли к заставе, въезд на улицу был перегорожен бревном. Юрий Петрович перекинулся с постом парой слов и бревно убрали.
Улицы оказались кривые с разливами луж, кое-где для пешеходов настлали мостки. Дома деревянные, при каждом двор и сад. Попадались разрывы, в этих проталинах виднелся лес или поля. Выехали к реке и поехали вдоль берега. В глаза бросилось огромное количество водяных мельниц. Кремль отличался высокой каменной стеной и множеством храмовых куполов за ней.
Ворота находились внутри башни. Проехали их с гулким эхом и направились к двухэтажному терему. На площадке перед крыльцом слезли с лошадей и выпрямились в одну линейку. Юрий Петрович и тот без имени прошли внутрь дома, вышли уже втроем. Третьим оказался стареющий дядька в богатой одежде. На нем была расшитая золотом накидка типа фелони. Подобную надевал отец Маркиан по праздникам. Федор повернулся к ближнему воину и тихо поинтересовался третьим боярином.