Дух любви
Шрифт:
Глава одиннадцатая
Джозеф постепенно вернулся к привычному распорядку корабельной жизни. Часы энергичной деятельности и часы покоя. Содружество мужчин, жизнь общая для всех, схватки с внезапно налетевшим штормом и победа над ним, благополучная стоянка на якоре в чужой гавани с манящими огнями – и снова вперед, к бесконечному горизонту.
Недели и месяцы пролетали с прежней быстротой, и ни малейшего сожаления о протекшем медовом месяце, кроме полуосознанного чувства, что прилив страсти достиг высшей точки
Возвращаясь домой с бронзовым загаром на обветренном лице, он был мужем, который предъявляет права на свою жену, но не более того.
В тысяча восемьсот восемьдесят шестом году Энни родила младенца, но он умер, не прожив и нескольких часов.
Джозеф сочувствовал жене в ее горе, но для него самого эта потеря мало что значила. Он уже вырастил нескольких детей от первого брака, и мысль заводить второй выводок была ему не по вкусу.
Сейчас к нему подкрадывалась другая беда. Джозефу стало изменять зрение.
Иногда он испытывал невыносимую боль в голове и в правом глазу. Теперь этот глаз всегда был красным и воспаленным, веко распухло, а зрачок увеличился. Временами глаз видел словно в тумане. Постепенно эти ощущения перешли и на левый глаз, хотя боль в нем была не такой сильной.
Порой Джозеф с трудом различал очертания предметов, перед глазами то и дело появлялось подвижное темное пятно. Иногда зрение восстанавливалось, но вскоре боль возвращалась, перед глазами вновь плясали темные пятна, и он был не в состоянии снять показания компаса при свете нактоуза.
Когда такое случилось с ним в первый раз, он спустился в свою каюту и некоторое время молча сидел там, беспомощный, как потерявшийся ребенок. Затем вызвал племянника Дика и рассказал ему о своих опасениях.
– Послушайте, сэр, скорее всего, это какой-нибудь пустяк; наверное, вы просто перенапрягли зрение, и постепенно все придет в норму.
Славный малый изо всех сил старался подбодрить шкипера, хотя и сам боялся, что дело может обернуться гораздо хуже.
– Не знаю, Дик, – сказал Джозеф, сжимая голову руками, – ведь это не так вдруг, оно подкрадывалось ко мне медленно, постепенно. Все началось несколько месяцев назад, а я, отъявленный трус, никому и слова не сказал. Потом женитьба… ну да, пожалуй, из-за нее я и позабыл обо всем на свете. А теперь эта чертовщина обрушилась на меня еще сильней, чем раньше. Дик, скажи, что мне делать, что делать?
– Держитесь, дядя Джо, – сказал Дик. – Может быть, все не так плохо. Как только вернемся в Плин, вы поедете в Плимут и повидаетесь с врачом. Сейчас медицина творит чудеса.
И, оставив Джозефа в каюте, он поднялся на палубу.
«Джанет Кумбе» бросила якорь в Плинской гавани в первый день февраля тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года. Каким образом слух о беде шкипера дошел до команды, осталось тайной; Дик о ней и словом не обмолвился, и, тем не менее, на следующее утро об этом говорил весь город.
Сверять корабельные счета в конторе Джозеф послал Дика, поскольку сам он с братом не разговаривал с тех пор, как женился на Энни.
Филипп Кумбе сразу спросил помощника о неприятностях с глазом шкипера.
– Что это за история со слепотой моего брата? – спросил он. – Надо бы ему сходить к врачу.
– О! Для беспокойства нет никаких причин, – холодно ответил Дик – Вы же знаете, до чего быстро расходятся в Плине разные слухи, как правдивые, так и ложные. У дяди Джо просто болела голова, по-моему, он собирается в Плимут купить какое-то лекарство от этого.
– Хм. Хорошо вам, молодой человек, хранить спокойствие и намекать мне, чтобы я занимался своим делом. Но, видишь ли, это и есть мое дело. Мы с братом владеем этим кораблем в равных долях, и я не намерен рисковать деньгами, вложенными в судно, которое плавает под началом калеки. Джо придется уйти в отставку.
– Никто не может заставить шкипера уйти в отставку без медицинского свидетельства, подтверждающего его непригодность, – поспешно сказал Дик.
Филипп рассмеялся и встал из-за стола.
– Это будет для него полным крушением, – скорее про себя проговорил Дик.
– Лучше крушение для него, чем крушение корабля, – последовал жестокий ответ.
Дик и не подумал пересказывать этот разговор Джозефу, но, встретившись в конце того же дня со своим кузеном Кристофером, отвел его в сторону и объяснил ему всю серьезность положения.
Кристофер был потрясен.
– Для отца это будет страшным ударом, – медленно проговорил он. – Одному Богу известно, что с ним станет, Дик. Ты же знаешь, какой он неугомонный. Жизнь на берегу будет для него адом. Даже моей мачехе не под силу сделать так, чтобы он был доволен. Ты действительно думаешь, что этот его глаз ослепнет?
– Не знаю, Крис. Снаружи он выглядит плохо, но нельзя судить только по внешнему виду. Единственное, что остается, так это отвезти его в Плимут, чтобы там его как следует осмотрели. Думаю, нам лучше поехать втроем, ты единственный в семье, кого он послушает. Ты же знаешь, что я должен явиться на комиссию Министерства торговли, чтобы попытать счастья на капитанский диплом. Если шкиперу придется уйти, я сделаю все, чтобы получить его место, и если смогу, то постараюсь быть достойным его. Хотя все это чертовски грустно.
– Ты хороший парень, Дик, – вздохнул Кристофер. – Как бы мне хотелось быть похожим на тебя. Ведь делать это должен не кто-нибудь, а я. Что я за дрянь.
– Вздор, парень, я на восемь лет старше тебя, вот и все. Скоро ты встанешь на ноги, и твой отец будет еще как гордиться тобой. Отец говорит, что ты отлично работаешь на верфи, да и Том, и другие тоже.
– Может быть, Дик, но дело в том, что я ненавижу эту работу.
– Иди в море, Крис, для мужчины только там настоящая жизнь, тогда и шкипер будет тобой доволен.