Дух любви
Шрифт:
– Какой толк? Я знаю, что я никудышный человек. Ах, черт возьми, кузен, клянусь, что со временем я исправлюсь, и у отца не будет причин для стыда.
Спустя неделю Джозеф в сопровождении сына и племянника поездом уехал в Плимут, где Дик сразу отправился на министерский экзамен. Джозеф смотрел ему в след, вспоминая свои собственные чувства тогда, двадцать пять лет назад… он был полон сил, окрылен надеждой и знал, что в Плине его ждет Джанет. Теперь ему пятьдесят три, и юность далеко позади.
Кристофер ждал в приемной, а Джозеф остался в кабинете наедине с врачом. Он пробыл там ровно полчаса. Кристофер услышал, как он медленно спускается по лестнице, и, подняв голову, увидел изможденного, согбенного незнакомца, который смотрел прямо перед собой, как человек, заблудившийся в безлюдном месте.
Они молча вышли из здания и пошли без определенного направления, неважно куда, куда глаза глядят, куда несут ноги. С раннего утра они ничего не ели и поэтому зашли в какой-то трактир. Кристофер наполнил тарелку отца грудой снеди, словно тот был ребенком. Джозеф попробовал улыбнуться, но мышцы лица будто застыли. Казалось, вокруг них витают тени. Кристофер отвернулся и стал сражаться с мясом на собственной тарелке, с трудом глотая пищу и беспомощно думая о жизни, которая ожидала Джозефа в Плине.
Покончив с едой, Кристофер заплатил по счету, и они снова вышли на чахлое солнце. Дик ждал на вокзале, чтобы их проводить. Он оставался в Плимуте еще на пять дней. Только здесь Джозеф впервые заговорил.
– Как экзамен, Дик? – спросил он.
– Спасибо, дядя, неплохо. Думаю, они останутся мною довольны.
– Это хорошо. – Джозеф смотрел в окно вагона мимо него. – Я хочу, чтобы ты стал новым шкипером «Джанет Кумбе», – сказал он.
Эти двое знали, что наступил конец. Море и корабль больше не увидят Джозефа-капитана.
– Я сделаю все, что в моих силах, дядя Джо.
Поезд тронулся, унося отца и сына. Кристофер взял отца за руку.
– Отец, неужели они вообще не могут спасти тебе глаза? – шепотом спросил он.
– Не знаю, – ответил Джозеф, – не беспокойся, мальчик.
По лицу Кристофера текли медленные слезы.
– Отец, я могу что-нибудь сделать?
– Все в порядке. Крис, все в порядке, дорогой мальчик. Похоже на конец сна, только и всего. Одного мне жалко: корабля…
Небо затянули серые тучи, и по стеклам вагона забарабанил дождь.
Глава двенадцатая
Первые недели после отплытия «Джанет Кумбе» Джозеф пребывал в угнетенном состоянии духа, из которого его ничто не могло вывести.
Тут Энни была плохой помощницей. Она была напугана такой резкой сменой настроения и не понимала мужа. Возраст, самую мысль о котором Джозеф с высокомерным презрением выбросил из головы, давал о себе знать.
Все, что у него осталось, так это Дом под Плющом да неторопливые прогулки по скалам над гаванью. Некоторое утешение он находил на обширной ферме в обществе сестры, которая понимала его лучше, чем собственная семья, и ее сына Фреда, обладавшего внутренней силой, унаследованной от Джанет.
Странная, необъяснимая штука эта наследственность.
Тем временем, в тайне от отца, Кристофер собирался уйти в море.
Он так и видел, как, продолжая доблестные традиции Кумбе, стоит на отцовском месте… им восхищаются, его уважают и немного побаиваются.
За последние месяцы Кристофер хорошо изучил отца, узнал о любви, которая связывала Джозефа и Джанет, и начал понимать, почему тот столь многого ждет от сына.
Однажды вечером, когда они вместе сидели под развалинами Замка, Кристофер сказал Джозефу:
– Отец, «Джанет Кумбе» вернется домой меньше чем через пять недель, и я хочу уйти на ней в следующее плавание.
Джозеф протянул Кристоферу руку, как в те дни, когда его сын был ребенком.
– Я знал, что так будет, – сказал он. – Это сильней тебя, Крис, это у тебя в крови, я так долго ждал, когда ты мне скажешь об этом.
– Я сделаю все, чтобы ты мной гордился, отец, и, клянусь, на это уйдет не много времени.
– Я знаю. Крис, мальчик, сегодня ты сделал для меня очень много, сделал то, чего я никогда не забуду.
– Спасибо, отец. Я рад… я рад.
Они стали вместе спускаться с холма, и отец шел положив руку на плечо сына.
Джозеф снова воспрянул духом, и несколько недель ожидания, когда «Джанет Кумбе» вновь станет на якорь в Плинской гавани, пролетели для него очень быстро.
Сам Кристофер едва дождался выхода в море. Наконец-то он покидает Плин и вступает в новую, странную и незнакомую жизнь. Пусть риск, пусть неудобства, зато какая-никакая, но свобода, что всяко лучше, чем нудная работа на верфи.
За день до отплытия он зашел в судовую контору и встретил там своего дядюшку Филиппа, который, как ему показалось, был в на редкость хорошем настроении.
– Уходишь в море, Кристофер? – спросил Филипп. – Я с трудом представляю себе такого элегантного юношу, как ты, на грубой шхуне.
Молодой человек покраснел от неловкости.
– Надеюсь, у меня все будет хорошо, – сказал он.
Филипп Кумбе смерил его взглядом и, откинувшись на спинку стула, стал ковырять в зубах кончиком пера. Ему в голову пришла одна идея.
– Полагаю, твой отец рад этому?
– Да, дядя; признаться, я принял такое решение отчасти для того, чтобы его утешить.
– Могу себе представить. Полагаю, тебе известно, куда вы направляетесь?
– Я слышал, что в Сент-Джонс, а оттуда в Средиземное море. Мне всегда хотелось повидать эти места, и как-то странно думать, что скоро я там буду.
– Хм! Не сомневаюсь, что после Атлантики берег покажется тебе раем. Свой средиземноморский груз вы оставите в Лондоне. Бывал в Лондоне?