Дух волков
Шрифт:
Он толкнул Брелана в бедро и побежал. Люди и я последовали за ним, проскочив в узкий промежуток между языками пламени.
Люди бежали медленнее, чем обычно.
– Надо отвести их в безопасное место, – прохрипела я Аззуену.
– Бегите за мной, – каркнул сверху Тлитоо.
Я не видела пути, по которому собирался вести нас ворон. Огонь бушевал со всех сторон. Языки пламени жадно лизали стволы деревьев. Люди, задыхаясь, ловили ртом воздух, стараясь не отстать от нас. Мы бежали до тех пор, пока у меня не заболели лапы, а язык отвис так низко, что едва не задевал землю. Я с трудом дышала, и мне
В тот момент, когда я уже готова была упасть, перед нами выросла гряда Скалистой Вершины. Все-таки Тлитоо знал, куда нас вести. Я принялась карабкаться по камням вверх, следя за тем, чтобы люди не отстали. Они двигались так же проворно, как мы, подтягиваясь на камни своими ловкими руками. Вскоре мы уже были над пламенем.
Тлитоо влетел в отверстие среди камней. Там была глубокая, невидимая с земли пещера. Люди заползли туда, и мы последовали за ними.
Сырой воздух освежил дыхание. Аззуен быстро обследовал пещеру, обнюхав все ее углы.
– Никого нет, – сообщил он. – Здесь мы в безопасности.
Люди настолько устали, что у них не было сил на осмотр. Они просто повалились на пол пещеры. Тали держалась за ступню. Я подползла к ней.
– Я потянула связки, Каала, – пожаловалась девушка.
Брелан склонился над ней и принялся рассматривать сустав. Я лизнула его, потом еще раз, благодаря судьбу за то, что она отделалась таким пустяком. Аззуен мерил шагами пещеру, словно охранял ее от огня и дыма. Тлитоо вылетел из пещеры, и я пошла за ним.
Я стояла на выступе скалы и смотрела на простиравшийся под моими ногами лес. Пламя не могло добраться до нас, но поднимавшийся над ним дым щипал глаза и мешал дышать, царапая горло своими невидимыми когтями. Лес горел везде, насколько хватало глаз. В огне была и Тайная Роща с местом сбора. Я слышала дикие крики горевших заживо зверей – охотников и их жертв. Сейчас все они искали спасения от общего врага – лесного пожара.
Я попыталась завыть, чтобы позвать мать, но горло было так изъедено жаром и дымом, что я не смогла выдавить из себя ни звука. Нельзя было терять ее из вида. Она может сейчас быть где угодно в этом лесу – задыхающаяся в дыму и сгорающая в пламени. Аззуен спасся, уцелела и Тали, но остальные мои близкие могут погибнуть в бушующем внизу огне. Мне следовало повести себя как вожаку стаи, но я сама была беспомощна, как новорожденный щенок. Огонь пожирал все и всех с такой быстротой, что от него, казалось, не было никакого спасения.
Видно, Давриан и его дружки зажгли тысячу костров. Отсюда, с выступа, Каар не был виден, но я понимала, что стойбище не избежит пожара. Давриан отравил несколько человек, чтобы победить нас. Теперь же он был готов ради этого убить всех людей. В попытке уничтожить нас люди уничтожали все вокруг себя. Они неуправляемы, и мои попытки как-то повлиять на них окончились лишь ужасным несчастьем. Я – дрельшик и приношу боль всюду, где появляюсь.
Но сейчас мне оставалось лишь стоять на выступе скалы и смотреть, как в чаду и пламени горят мои надежды исполнить Обет.
Глава 24
Горячие камни жгли лапы, а острые обгоревшие ветки кололи подушечки, когда на следующее утро я спустилась со Скалистой Вершины. Огонь выгорел сам, но воздух
Еще когда мы были щенками, не способными отличить запах кролика от запаха зайца, нам говорили, что если люди и волки сойдутся вместе, то последует великое несчастье. Я не верила в это. Я думала, что это преувеличение, способ, с помощью которого верховные волки пытались сохранить в неприкосновенности порядок вещей в нашей волчьей жизни. Я не верила, что любовь, какую я испытывала к Тали, что узы, связывавшие мою стаю с людьми, могут быть так опасны. Я была уверена, что Давриан – просто злой человек, что его убийство Ниали и Джалимина стали просто проявлением его личного безумия, безумия одиночки. Но это было большим заблуждением. Я думала, что если буду достаточно сильно любить людей, если они полюбят нас в ответ, то это остановит злодеев и они не смогут нас уничтожить. Но любовь не сумела помешать им.
Я дошла до подлеска, точнее, до того, что было когда-то подлеском. Дубы, ивы и березы устояли, их влажные стволы смогли противостоять пламени. Сосны и ели исчезли или обгорели до неузнаваемости. Я, осторожно ступая, шла по выжженной земле.
По дороге мне попался труп лисы. Она, оскалив зубы, смотрела остекленевшими глазами. Потом я увидела мертвых кроликов на пороге их выгоревшей норы. Я поняла, что навлекла смерть не только на волков. Этому пожарищу не было ни конца ни края. Дойдя до поляны, где росла горечь, я поняла, что иду не туда. Закрыв глаза, я потянула носом воздух, чтобы сориентироваться, и уловила слабый запах бегущей воды. По этому запаху я вышла к тому месту, где Брелан пытался научить Тали плавать. Я припала к воде и принялась жадно лакать. Рядом со мной пил воду Тлитоо.
– Волчонок, – позвал он, – здесь только что кто-то был.
Он внимательно смотрел на отчетливый отпечаток волчьей лапы в грязи. Я обнюхала след. От него исходил запах матери. Это был свежий запах, оставленный после того, как здесь пронесся пожар. От чувства невероятного облегчения у меня едва не подкосились лапы. Моя мать жива, или была жива сразу после пожара! Осознание того, что она уцелела, придало мне столько же сил, как глоток чистой воды. Я бы не вынесла ее потери.
– Хочешь пойти за ней, волчица?
Запах вел в реку и исчезал. Это означало, что мать вошла в реку и пошла по воде, чтобы остудить обожженные лапы или чтобы сбить со следа погоню. Поиск отнял бы много времени, и я, вздохнув, решила от него отказаться. Мать была жива, остались живы Тали и Аззуен. Со всем остальным я справлюсь.
– Потом, – сказала я. – Идем дальше.
Мы молча отошли от реки и направились в деревню крианов.
Огонь был настолько горяч, что в лесу уцелели лишь самые мощные, самые старые деревья. Я надеялась, что некоторые крианы выжили. Они знали лес не хуже, чем волки, и, возможно, учуяли приближение пожара. Может, у них было время, чтобы собраться и убежать.