Духовная практика. Философская трилогия (сборник)

Ананда Атма

Разумеется, развитию ритма помогают мантры, ритуальные танцы и множество динамических практик. Однако при использовании любых традиционных техник вы подстраиваетесь под ритм данной традиции. Нет проблем, если на текущем этапе вас это устраивает, даже если текущий этап оказывается длиною в жизнь. Но и тогда вам придется опять-таки совмещать ритм духовной практики с ритмами социальной жизни. Если вы обитаете не в монастыре, то все равно вам придется вырабатывать свой ритм для гармонизации духовной, рабочей, общественной и семейной сфер. В любом случае, вокруг всегда существуют какие-нибудь внешние влияния, сбивающие вас с толку, поэтому настройка ритма как такового, без связи с содержанием тех или иных действий, должна производиться регулярно. Иначе вы даже не заметите, как начнете «фальшивить» по жизни. В варианте традиционной реализации все предельно просто, если вы непрерывно находитесь только внутри традиции и вас ничто не затрагивает. Тогда вам достаточно сразу сонастроиться с учителем, и он будет продолжать выстраивать вашу структуру в соответствии с традиционными духовными стандартами до тех пор, пока вы сами не превратитесь в такого же учителя и не начнете задавать ритм традиции.

Снятие ритма

Какими бы ни были ваш личный ритм и его соотношение с внешними ритмами, настройка на всеобщий ритм предполагает полное снятие всякого ритма вообще. В пределе это очевидно на техническом требовании в практике медитации к замедлению дыхания и пульса вплоть до таких длительных задержек, на которые человеческое существо по природе не способно. Во внешних практиках йоги это делается уже на стадии пранаямы, когда дыханию сначала задан некий ритм, а затем его постепенно начинают растягивать за счет естественного успокоения организма благодаря вниманию к самой дыхательной функции. В принципе, это ненасильственное деяние, а задерживать дыхание с натугой не рекомендуется. Это именно продолжение настраивания ритма, чтобы сделать его как можно более объемным. Пропорция вдоха и выдоха (и задержек, если они выполняются между ними) обычно сохраняется та же самая, а увеличивается длительность каждой фазы дыхательного цикла. Постепенно оно утончается настолько, что становится практически незаметным. В медитации, которая в классической йогической системе следует за пранаямой, аналогичный эффект используется для углубления внимания, а оно в свою очередь начинает влиять не только на дыхание, но и на сердечный ритм-самую основную функцию всего организма. В пределе, йог способен по собственной воле остановить сердцебиение, и такую демонстрацию я контролировала в Индии лично, держа руку на пульсе.

В випассане, ритмы которой подробно рассматриваются ниже, тоже происходит замедление движений и дыхания в результате углубления внимания к ним. Дыхание выравнивается в обеих ноздрях преднамеренно (в йоге это целая наука), постепенно утончается и становится плавным и текучим, как будто вы пьете воду носом. Далее, длина выдоха начинает сокращаться, так что оно становится практически неощутимым даже под самым носом. Сердцебиение с обычных 60-70 ударов в минуту редуцируется до вдвое меньшей частоты. На данной стадии не регламентируется время практики, а длительность медитации определяется сама собой. Полные остановки дыхания порой вызывают погружения во всеобъемлщее осознание пустотности, но они естественным образом прерываются выходом на следующий дыхательный цикл, хотя и крайне замедленный. В итоге, практикующий достигает состояния «бездыханности», когда личный ритм снимается совершенно. Именно тогда он воспринимает вселенский ритм уже безо всяких искажений и достигает Нирваны, которая содержит в себе всю сансару – вот почему личный ритм уже не актуален, ведь никакого «пути» больше не требуется.

IV. Внимательность

Здесь представляется необходимым сделать обратный этимологический ход и заменить привычное слово медитация, заимствованное нами из латыни через английский, более точным по смыслу и понятным русским словом «внимание». Неоднократно высказывались соображения, что санскритский термин дхъяна на английский было бы правильнее переводить не 'meditation' («размышление»), a 'contemplation' («созерцание»). Суть лингвистических прений касается самой сути процесса практики, которая состоит во внимании к реальности (созерцании объекта так, как он есть), а не в размышлении об объекте (рассмотрении мыслеобраза, создаваемого при восприятии объекта). Это действительно принципиальная разница, на основе которой можно разграничить медитацию как психологическую и даже психотерапевтическую процедуру и подлинную дхъяну как средоточие духовной практики. В западной психологии медитацию используют для замены негативных образов и идей позитивными, тогда как целью дхъяны в духовной практике выступает полное снятие наслоения всех мысленных представлений (читта вритти ниродха) и переход к созерцанию чистой безобъектной реальности сознания. Главное – развитие внимания к подлинной Реальности, и здесь мы снова видим технические вариации в разных традициях, которые можно и нужно разумно использовать.

Приведеные ниже варианты традиционных способов развития внимания к единой Реальности отнюдь не должны «застить» вам саму Реальность, иначе они станут религиозными, а не духовными практиками. Так, это зачастую происходит, когда быть «правоверным» христианином оказывается важнее, чем духовно превзойти ограничения христианства. А формулируются подобные ограничения, как и во всяком символе веры, путем привлечения внимания к одному объекту (даже если это «бог») без перехода к безобъектному вниманию. Вспомним: «Нет Бога, кроме Аллаха» или «Верую во Единого Бога Творца Вседержителя». Я снова обращаюсь к примеру великого адвайтического учителя Рамакришны Парамахамсы, сначала бывшего преданным богини Кали – преданным до того, что она являлась ему воочию. Но затем он точно так же обрел даршаны богов основных религий, а когда дело дошло до реализации самой Реальности, перед ним появился образ почитаемой Кали. Ни минуты не мешкая, он взял мысленный меч и рассек богиню пополам, чтобы не застила свет Реальности. Только тогда его внимание стало целостным и недвойственным, не разделимым на «внимающего» и «внимаемое».

Йога и буддизм

В классической йоге развитие внимания строится по углублению и увеличению длительности созерцания объекта. Внутренняя работа с сознанием начинается с пратъяхары (отвлечения органов чувств от восприятия внешних явлений Реальности). В целом, она носит название самъяма, включая три стадии: дхарана (сосредоточение), дхъяна (созерцание), самадхи (поглощенность). В едином процессе каждый этап с трудом поддается выделению, хотя при тщательном анализе, даже на стадии самадхи выделяется восемь этапов вплоть до безвозвратной поглощенности Реальностью, когда включение в осознание чего-либо нереального становится неосуществимым. [18] В йоге способность различения между реальным и нереальным называют буддхи (разум) в отличие от манаса (рассудка), и об этом принципиальном отличии двух способов осмысления мы подробно поговорим в следующей главе. Внимательность (самъяма) есть та деятельность разума (буддхи), которая и развивает его собственную форму. [19] Без практического внимания никакого разума у человека на самом деле вообще нет: разум остается в состоянии чистой возможности, а вся жизнь проходит на уровне чувственного рассудка, оформляющего данные и позывы органов чувств.

18

Здесь затрагивается сложная диалектика отношений Брахмана и Майи, которая в качестве всемирной иллюзии является, однако, проявлением самого Высшего Духа, т. е. нереальное реально!

19

Философский подход предполагает приоритет формы над содержанием как деятельности, определяющей характер самого содержания, в отличие от обычного представляения, что важно содержание, тогда как форма является чем-то несущественным, свойственного гепрофессионалам.

Внимательность в чистом виде составляет основу буддийской випассаны в традиции тхеравады. Практика состоит именно в простом внимательном действии: внимательном простирании (сосредоточение на руках), внимательной ходьбе (сосредоточение на стопах), внимательном сидении (сосредоточение на брюшном дыхании или потоке воздука в ноздрях). Внимательное отношение к нереальным проявлениям выявляет их преходящность и нереальность, оставляя в сознании реальную пустоту – шунъяту. Медитация – это когда «ничего нет». В тибетской буддийской традиции – ваджраяне – внимательность как таковая выражена в главной практике маха-мудры («великой печати»), которая выступает формой пустоты по отношению к содержанию пустоты (шунъяте), а все состояния – лишь непрерывный поток дхарм как бесконечная деятельность опустошения. Ничто и Бытие тождественны. Будда преподавал випассану как основную практику для просветления и освобождения. При непосредственном развитии внимания иные техники просто не требуются. Аналогично, в джняна-йоге работает главный метод самовопрошания как чистое внимание к самой Самости, поэтому она считается «прямым путем», хотя и самым трудным. [20] Однако множество великих личностей – Рамакришна Парамахамса, Свами Вивекананда, Рамана Махарши – реализовались именно прямым путем «предельной внимательности» [21] к Реальности.

20

Исходно еще со времен Бхагавадгиты выделялось три главных пути: бхакти-йога (преданность), карма-йога (деятельность) и джняна-йога (познание). Последний был уделом немногих избранных.

21

Здесь перечислены адвайтисты, которые реализовались путем постижения Единого, будучи сосредоточены на поисках Всеобщего Духа вплоть до полной поглощенности Духом, или самадхи.

Дао и путь воина

Даосские практики, развитые «боевые искусства», часто называют динамической медитацией, ибо внимание всецело сосредоточено в целостном объеме тела, с удержанием центра и оси. На основе углубленного внимания в динамической практике, где сознание едино с телом, в рамках даосизма как философии самобытности построено множество систем. Естественность выступает формой постижения Дао как единого вечного закона бытия, изначально воплощенного в динамическом равновесии противоположностей (инь и ян). В китайской традиции посредством внимания к телу были картографированы системы тонких каналов и структуры тонких тел, как и в индийской йоге. Имеет смысл напомнить об аппеляции к развитию внимания, когда мы вводили базовый структурный элемент для любой надрелигиозной духовной практики – осевую центрацию. В даосизме внимание выполняет активную роль в процессе внутренней алхимии – это главный инструмент для накопления энергии осознания и преобразования структуры для хранения и трансформации такой сознательной энергии. Пределом активной роли внимания выступает совершенная сознательность самой телесности, которая кульминирует в идее «физического бессмертия».

Давайте сделаем небольшой экскурс в достаточно отдаленные сферы – западную классическую философию и американский «путь воина». Понятие внимания лучше всего было разработано в гуссерлевской концепции интенционального сознания времени. [22] Интенциональное сознание и есть, по сути, внимание, а современная феноменология подошла вплотную к описанию не просто проявленного мира, а самого отношения сознания к миру и самому себе, наблюдающему мир и себя. Она оказалась наиболее адекватной философской системой для описания духовной практики, чем не замедлил сразу воспользоваться Карлос Кастанеда при полевых исследованиях. Помимо книги с анализом формального присуствия гуссерлианы в кастанедоских описаниях пути воина, [23] в интервью есть упоминания самого автора об использовании им феноменологии Гуссерля. [24] В самом пути воина внимание играет техническую роль в двух основных методах – сталкинге (отслеживании собственных действий) и сновидении (созерцании иной реальности). Совершенное внимание нужно для обнаружения «щели между мирами» и, как и во всякой духовной практике, прямого «видения» Реальности, приводящего воина к «сгоранию во внутреннем огне сознания» – слиянию с Реальностью. Итак, тренинг «магов» тоже заключается в развитии внимания.

22

Интенциональность переживания – это направленность сознания на некий объект. Интенциональную природу сознания обнаруживает феноменологическая редукция как переход от сосредоточения на объектах к сосредоточению в рефлексии на субъективном опыте. Подробнее см. Эдмунд Гуссерль «Феноменология внутреннего сознания времени» // Собрание сочинений. Т. 1. М., 1994.

23

Норберт Классен «Мудрость толтеков: Карлос Кастанеда и философия Дона Хуана»: Киев, 1996.

24

Грасиела Корвалан «Интервью с Карлосом Кастанедой»: Кастанеда считает, что Эдмунд Гуссерль был первым западным ученым, который понял, что существует возможность откладывания суждении… Кастанеда сказал нам, что его журнал состоит из 18-ти частей, в которых он обобщил все учение толтеков. Для того чтобы сделать эту работу понятной и создать теоретическое обоснование, он использовал феноменологию Гуссерля.

Техники внимания

Встает вопрос, что делать с вниманием, если оно пока еще не позволяет по своим техническим характеристикам «видеть Бога». Но внимание развивается только внимательностью и ничем внешним. В каждой традиции существует некий спектр простейших упражнений для подготовки к медитации, и если вы наработали внимание при помощи одной системы, то оно уже никуда не денется при работе с любыми иными системами. При работе с внешними объектами самая известная йогическая техника – тратака, или пристальное созерцание пламени свечи. При работе с внутренними объектами для очищения сознания вплоть до безобъектного сосредоточения хорошо действует известный прием обратного прослеживания цепочки мысли к ее появлению из «ниоткуда», то есть к моменту возникновения данного завихрения в вибрационном поле чистого сознания. Так, Шри Ауробиндо достиг нирваны всего за три дня путем внимательного созерцания возникающих и исчезающих мыслей. Аналогичная реализация недвойственности Рамакришной Парамахамсой тоже заняла лишь несколько дней в хижине, после того как учитель для сосредоточения внимания вонзил ему острый камень в межбровье. Однако следует помнить о длительной подготовке этих просветленных, прежде чем они приступили к прямой концентрации, и, как всегда, нужно исходить из данности.