Духовное просветление: прескверная штука
Шрифт:
Это большая штука для Криса – Большая Штука – оковы, иллюзия, эго, всё прочее. В прошлом у него были другие Большие Штуки, и в будущем будут ещё. На свете есть много всевозможных Больших Штук, но они никогда не будут конечной целью, которой, как сначала может показаться, они являются. Они больше похожи на острова для остановки в океане опасного путешествия. Но, как и должно быть, все подобные острова исчезают в поднимающемся океане, и путешествие волей неволей возобновляется. Любовь, Бог, сострадание, гуру и сознание – вот примеры. Они все очень соблазнительно блаженны, очень безопасны и уютны сперва, но ничто из этого является конечной целью, как это в конечном итоге осознает любой, кто остановился на них. Но нет причин не останавливаться. Жизнь это не скачки, и единственной целью является само путешествие.
– Именно
У меня нет формального учения как такового, но я знаю, что оно есть у Махариши, и знаю, что он многое сделал для того, чтобы уберечь его от подобного неизбежного искажения. Это ничем не отличается от детской игры в "сломанный телефон", когда история передаётся от человека к человеку, а потом итоговая история сравнивается с оригиналом, и все удивляются, как мало они имеют общего. Никакой свет, не имеет значения насколько чистый, не может пройти сквозь столько фильтров и в конце не стать мрачным и тёмным. Если бы я был привязан к результату, я мог бы подумать об этой книге как о своём наследии – моём подарке будущим поколениям, который будет отражать моё учение также чисто через тысячу лет, как и в день выпуска в печать – но у меня нет подобных мыслей. Это не моё учение, это единственное учение, а это лишь мой способ его выражения. Если удалить всё лишнее из этой книги, останется, вероятно, десятая часть, и это будет лишь моим способом сказать то, что скажет любой просветлённый. Это не что-то личное, региональное или этническое. Это не западная христианская версия, в противоположность шаманской версии эскимосов или версии тибетского буддизма. Истина не зависит от области, культуры, планеты, галактики или измерения. Она есть то, что есть, а я просто человек, который сейчас вот говорит об этом. Если поставить рядом десять книг, написанных просветлёнными, и удалить всё лишнее, они все будут одинаковыми. Так оно и есть в самом центре. А всё лишнее здесь присутствует по той причине, что об этом нельзя сказать прямо, потому что его нет, поэтому приходится говорить косвенно – чем это не является, на что похоже – но никогда то, что есть.
Я с интересом наблюдал тот факт, что прозрения Криса в природу иллюзии не продвинули его ни на йоту в его претензиях на свободу. По иронии, он заключён в тюрьму своих взглядов на свободу. Он не владеет своими взглядами, они владеют им. Всё его знание, настойчивое желание выразить его и утвердить исходит прямиком из нужды эго в подтверждении того, что оно на гребне волны, что, конечно же, исходит прямиком из страха, что оно на самом деле в глубокой яме.
Для меня могло бы быть интересным анализировать чьи-то паттерны страха и рассмотреть, как они усиливают хватку эго, но, вероятно, сейчас бесполезно раскрывать это Крису. Он не воспримет этого. Его эго тяжёлой наковальней свисает с шеи. Он думает, что может вырваться из оков с помощью размышлений, как будто его удерживают одни лишь мысли. Он разбрасывается Махариши и Платоном, словно они его союзники, а не тюремщики.
В это время Лара снова залезла на стену, и я понял, что необходимо сделать серию прыжков, постоянно уклоняясь влево, чтобы найти горизонтальную площадку для остановки. К несчастью, когда я оказался там, метающий ножи ниндзя и метающая лезвия машина искромсали бедную отважную Лару в мелкий винегрет.
Крис страшится меня. Он не так уж твёрд в своих идеях. Вот почему он ведёт себя в такой громкой и напористой манере. Если бы он был на прямом пути к пробуждению, тогда ему пристало бы чувствовать шаткость и угрозу, ведь он бы с головой нырял в скрежещущие челюсти само-аннигиляции. Но Крис не на прямом пути, он лишь разбирается с какими-то концептуальными проблемами. В лесу иллюзии растут деревья-концепции, а все концепции означают одно и то же – ты всё ещё в лесу. Крис так шаток и напорист потому, что какая-то маленькая его часть знает, что эти волнующие новые открытия не означают конец его пути, но лишь начало пути реального.
Я отложил пульт управления Ларой в сторону и стал наблюдать, как Крис продолжал разоблачать чародея, но вместо Криса и жестяного одеяния, в которое он так усиленно закутывается, я видел богиню Майю, архитектора этого изумительного дворца иллюзии. Мы с ней сидели и слушали Криса. Она улыбнулась мне, и я улыбнулся в ответ в удивлении и восхищении. Мы наблюдали, как Крис распространялся насчёт свободы, хотя его привязанность к своим идеям о свободе образовывала стены, пол и потолок его клетки.
– Как ты это делаешь? – спросил я Майю в тысячный раз, благоговея не меньше, чем впервые. – Дым и зеркала?
Она улыбнулась.
– Слои, – сказала она, словно это был ключ к этому кажущемуся невероятным спектаклю, который мы наблюдали.
Я понял. Единственным её материалом для строительства этого великого здания являются покровы настолько тонкие и прозрачные, что кажется, будто они сотканы лишь из обрывков сновидений. Полагаю, если это всё, с чем вам приходится иметь дело, тогда вы должны хорошенько изучить всё о создании многослойных структур.
Майя подмигнула и пропала. Я снова с Крисом и свежей Ларой, готовой начать новый подъём. Крис занимается тем, что приравнивает иллюзию к аду, оковам, злу и тёмным силам. Был ли я когда-нибудь таким же утомительным? О, да. Намного хуже. Это уж точно.
Лара вновь залезла на стену и стала неистово палить в ниндзя, но ресурс здоровья быстро уменьшался, и её героическая борьба пропала даром. Снова смерть.
– Тебе нужно более мощное оружие, – сказал Крис.
Он прав. Я начал снова перед карабканьем на стену, но теперь сменил оружие с женских пистолетиков на узи и пополнил ресурс здоровья для пущей безопасности. Я залез на стену, сделал серию сложных прыжков с захватом, подтянулся на наклонном потолке, отпрыгнул назад и потом вперёд, пока не получил удары ножами от ниндзя, но не от метающей лезвия машины, так как я вышел за пределы её линии огня. Я вытащил узи и выпалил в ниндзя значительно больше патронов, чем было необходимо. Удача! Я сохранил игру, чтобы в следующий раз, когда её убьют, мне не нужно было вновь проходить через это испытание.
Крис в это время перешёл на тему о Боге. Похоже, что Крис многое мог сказать о Боге, что-то даже не совсем лестное. Ну, по крайней мере, он движется в верном направлении. Мне вспомнилась одна забавная притча, где молодой ученик подходит к местному гуру и презрительно заявляет, что он думал над всем этим и решил, что он атеист. Ученик был удивлён, что вместо того, чтобы разозлиться и возмутиться, учитель казался довольным.
"Чему ты так рад?" – спросил ученик в недоумении. – "Я только что сказал тебе, то не верю в Бога, так почему ты улыбаешься?"
"Это значит, ты начал думать", – ответил учитель. – "Теперь продолжай думать".
Мне хотелось бы отослать Криса, но с чем-то, над чем он мог бы поразмыслить. Проблема в том, что он вцепился мёртвой хваткой в идею о том, что мы жертвы, что тёмные силы подавляют духовно голодающее человечество, или что-то в этом роде. Меня не так уж заботит его настоящий уровень понимания, который всегда меняется. На этом пути, если ты не испытываешь постоянного отвращения от того, каким наивным и глупым ты был всего несколько дней назад, ты застрял. Я хочу, чтобы Крис, хотя бы, стал менее жёстким в своих взглядах. Чтобы он не держался за них так крепко, иначе он проведёт чрезмерное большое количество времени пригвождённый ими. Это не маленькая задача, я знаю. Прозрения на пути к пробуждению кажутся тяжело добытыми сокровищами, но в конце концов все они должны быть отвергнуты, и чем скорее, тем лучше. Чем меньше мы сопротивляемся этому отпусканию, тем быстрее мы находим следующее сокровище, тем наше продвижение легче и менее болезненно.
– Ты слышал о Кене Кизи и "Весёлых проказниках"? – спросил я.
– Ты имеешь в виду электрический Kool-Aid и всё такое? Из шестидесятых?
– Верно, и волшебный автобус – первый волшебный автобус – ещё до "Who", ещё до "Beatles".
– О, – сказал Крис уныло. – Круто.
– Ты, наверное, видел изображения этого автобуса, или похожего на него. Очень психоделично, действительно искусная работа. Должно быть в журнале Smithsonian, – я задумался.
Крис смотрел на меня странно, как будто я выпал из фазы нашего разговора.