Духовное ружье
Шрифт:
Ларс не смог придумать, что бы ответить ему.
— Давайте пойдем в мой офис, — сказал Каминский, проводя его сквозь суматоху и беспорядок к маленькой боковой комнатке. Он закрыл за собой дверь и повернулся лицом к Ларсу. Затем заговорил уже медленнее, почти без истеричных ноток старого уставшего человека:
— Чай?
— Нет, спасибо.
— Пока вы меня ждали, они запустили еще один. Таким образом, мы знаем, что они могут запустить все, что им захочется. Хоть сотню, если им заблагорассудится. Но это наше небо. Подумать только! Работать не где-нибудь вокруг Юпитера или Сатурна, в тех параметрах, где мы держим
— Мы думали, — сказал Ларс, — что субэпидермальные грибковые формы с Титана, которые походили на предметы повседневного обихода, были великим неземным противником. Нечто, выглядевшее как ваза, когда вы отворачивались, просачивалось в вашу кожу и превращалось в сальник, который надо было извлекать хирургическим путем.
— Да, — согласился Каминский, — я их терпеть не мог. Я видел однажды такое, но не в форме псевдопредмета, а в форме кисты, как вы описываете. Уже подготовленное для кобальтовой бомбардировки. — Он действительно выглядел очень больным. — Но, мистер Ларс, разве это нам ничего не говорит? Мы же знаем, какие могут быть возможности. Я хочу сказать, что мы скорее знаем, чего не знаем.
— Никакие самые мощные перцептивные экстензоры не подобрали ключа к происхождению этих… — Единственное слово, которое до сих пор Ларсу приходилось слышать, было «неизвестный». — Этих противников, — докончил он.
Каминский сказал:
— Извините, мистер Ларс. Мы с вами можем говорить часами о всякой ерунде. Что вы хотели, сэр? Наверное, не только услышать плохие новости. А что-то еще. — Он налил себе холодного черного чаю.
— Я должен встретиться в Фэрфаксе с Лилей Топчевой, как только позволит ее психическое состояние. Тогда, в том кофейном магазинчике, вы спрашивали меня о деталях к…
— Никакая сделка уже не нужна. Я забыл номер оружия. Мы сейчас не занимаемся внедрением, мистер Ларс. Мы никогда не будем заниматься внедрением.
Ларс промычал что-то нечленораздельное.
— Да, — продолжал Каминский. — Больше никогда. Вы и я — не личности. Вы и я, как этнологические сообщества — Восток, Запад, — поднялись из дикости и растрат, и стали умными, и стали приятелями, заключали сделки, знаете ли, пожимали руки друг другу, наши подписи стояли на Протоколах 2002 года. Мы возвращаемся вспять к существованию, как там говорится в иудейско-христианской Библии? Без листьев?..
— Нагими, — сказал Ларс.
— А теперь по улицам ходит сплошная джинса, — сказал Каминский, — или как вы их называете? Наивный болван. Наивный болван читает в гомозете о двух новых «не-наших-вроде-бы спутниках» и, наверное, немного волнуясь, спрашивает себя: «Интересно, какое новое оружие лучше других справится с этим небесным телом. Это? Нет? Тогда это? Или то?» — Каминский жестом обрисовал несуществующее оружие, которое могло заполонить его маленький офис. Горечь в его голосе зазвучала как плач. — В четверг, первый Их-спутник. Пятница, второй Их-спутник. И вот в субботу…
— В субботу, — сказал Ларс, — мы используем оружие под номером 241 в каталоге — и война окончена.
— 241, — хмыкнул Каминский. — Звонит звонок, благодарю вас. Оно для использования исключительно против экзоскелетных форм жизни, растворяет ростковые субстанции и делает — яйцо-пашот, верно? Да, наивному болвану это понравится. Я припоминаю, как люди из КАСН добыли пиратским способом видеопленку с 241-ым в драматическом сюжете. Это хорошо, что вы можете отличить ростковую форму жизни на Каллисто от низкорастущих, иначе визуальная демонстрация не была бы такой впечатляющей. Даже я был тронут. Там, внизу под Калифорнией, в катакомбах Ланфермана. Должно быть, захватывающе наблюдать процессы созидания на разных стадиях. Правильно?
— Правильно, — каменно ответил Ларс.
Каминский взял со своего стола ксерокопированный документ в одну страницу, для этого дня и времени это было весьма необычно.
— Это получено из достоверных источников, и нам сюда, в советское посольство, должны предоставить информацию для Запад-Блока. Неофициальную, как вы понимаете. «Утечка информации». Гомозеты и телерепортеры «слышат» обсуждение и получают общее представление о планах Нар-Востока и так далее. — Он швырнул документ Ларсу.
Быстро взглянув на него, Ларс тотчас же увидел стратегические намерения БезКаба.
Потрясающе, думал Ларс, читая одну страничку ксерокопированного документа Нар-Востока. Им ничего не стоит вести себя просто по-идиотски! Просто они хотели обезопасить себя от того, что этот идиотизм будет навязан им. И прямо сейчас. Не после того, как будет прослежен путь этих чужаков, понял он, или мы уступим им, а в любом случае. Папонович, Нитц и прочие безымянные марионетки второразрядного значения что-то там царапают суетливо не для того, чтобы защитить четыре миллиарда живых существ от сверхугрозы, которая висит в буквальном смысле слова у них над головами. А чтобы снять самих себя с крючка! Чертовы ублюдки!
Тщеславие человека. Даже в самых высоких сферах.
Каминскому же он сказал:
— Я извлек из этого документа новую теорию о Боге и Мироздании.
Каминский кивнул и вежливо застыл, как восковая фигура, в ожидании продолжения.
— Я внезапно понял всю историю Падения Человека, — продолжал Ларс. — Почему все пошло вкривь и вкось. Это все одна великая Белая Бумага.
— Вы очень мудры, — сказал Каминский с вялым одобрением. — Я согласен. Мы знаем, не так ли? Создатель все испортил. И вместо того, чтобы исправить ошибку, состряпал внешнюю историю, которая доказывала ответственность за все кого-то другого. Какой-то мистический безбожник захотел, чтобы все шло именно так.
— Итак, мелкая сошка при заключении контракта на Кавказе, — сказал Ларс, — может потерять свой правительственный контракт и предстать перед судом. Директор автоматического завода — я не могу назвать ни его имени, ни названия завода, раскроет для себя нечто, чего не знал.
— Сейчас он уже знает, — сказал Каминский. — А теперь скажите-ка. Почему вы здесь, в посольстве?
— Мне нужна хорошая фотография, объемная и в цвете, возможно, даже пленка, если у вас такое имеется, мисс Топчевой.