Думер
Шрифт:
– Да было б иначе – давно б в других местах находилась, – вставил Иваныч.
– И в каком же?
– Знамо в каком, – продолжил тот. – Шрам всех малолеток только для одного готовит. Дорого продать.
– Девственность, – авторитетно добавил Лебедев и уточнил: – Дорого продать девственность. Сами по себе девки не то чтобы дорогие… Шрам ищет покупателей, готовых брать их сразу в жены.
– То бишь в другое рабство, – метко заметил Иваныч.
– Ну вот хозяева и ждут, когда те подсозреют немного, – продолжил Лебедев. – Но Ассоль как-то за место зацепилась, инициативу проявила.
Собственно, вот оно и прояснилось. Ассоль всячески стремилась показать свою необходимость здесь, дабы ее не продали какому-нибудь арабскому шейху – или кому хуже. А покупателя на нее все равно найдут как пить дать – вопрос времени.
– Ладно, – сказал я. – Давайте к Ризоме.
– Ничего толкового ты не узнаешь, – пожал плечами Лебедев. – Ризома – это как черная дыра: теоретически она есть, а на практике никто не видел.
Мысленно я припомнил, что в моем две тысячи двадцать втором вопроса о черных дырах не стояло – их фиксировали телескопы. Но в этой реальности могло быть иначе.
– Зато явственно заметны ее проявления, – многозначительно продолжил старик. – Доподлинно известно лишь то, что Ризомой зовут пространство, из которого в наш мир проваливаются существа, совершенно чуждые нашей природе. Монстры. Случается это редко, место Прорыва всегда разное, но одаренные давно научились их фиксировать и все зачищать. Чей род больше зачистит монстров, на тем больше привилегий и наград он может рассчитывать со стороны императора.
Лебедев замолчал, тогда второй дедок вставил:
– Причина этого… феномена до сих пор неясна, как и неясно появление первых одаренных.
– Ну, слухи-то ходят, – задумчиво проговорил Лебедев, постукивая пальцем, – что, мол, встречали людей из Ризомы. Теорий много на этот счет. Среди них есть и такие, что, мол, где-то за Ризомой есть параллельный мир, похожий на наш.
Да уж. Звучит нелепо, но обнадеживающе – шанс вернуться домой все же имеется. Некоторое время я еще поспрашивал о Ризоме и о таинственных людях в пальто, но никакой конкретики не получил. Лебедев намеренно сворачивал разговоры. Он явно знал больше, и скользкие ответы вроде «поди да узнай» и «знал бы прикуп, жил бы в Ризоме» только нагляднее показывали, что дедок темнит. Или скорее не хочет разбрасываться словами, может надеется выменять остальную информацию позднее – на что-нибудь более ценное. Иначе зачем ему что-то скрывать?
– А с Царем ты зря сцепился, – как бы невзначай в очередной сменил тему Лебедев. – Он на улицах Лиговки вырос, по-другому не может. Тем не менее, парень он толковый. Бывало, чуть ли не за всю бригаду пахал и за наших заступался.
– Мне-то что с того? Он угрожал и выделывался, за то и получил. И еще получит.
– А ты на провокации не ведись. Вам бы обоим понты свои подальше запихнуть, и сработаетесь за милую душу. Ты знаешь, как он попал сюда?
– Откуда бы мне знать? – равнодушно ответил я.
– Наперстничеством он занимался. И занимался очень умело. Вот только
– Да тут кого ни возьми, – весело сказал Иваныч, – все где-то косякнули.
Я пришел к выводу, что Иваныч не умеет говорить без смеха. Абсолютно любая тема вызывает у него улыбку.
В хату вошел мужчина средних лет. Лебедев поддержал собеседника и подхватил инициативу:
– Вот Мишаня, например, у Медведевых шестеркой ходил. До тех пор, пока однажды не прокололся с заказухой. Наследил. Полиция и тайная канцелярия на него быстро бы вышли – оставалось либо убрать, либо сюда спрятать. Повезло, что выбрали второе.
– Ух как повезло! – язвительно буркнул упомянутый Мишаня и улегся на свою койку, отвернулся к стене. – А ведь сперва в уши долбили: «Потерпи, Мишаня, это для твоего же блага, временно на дно заляжешь, потом выйдешь».
– Кто ж знал, что дно окажется не фигуральным! – захохотал Иваныч, хлопая по колену. – Ну так и я сам аналогично: работал с воровайками-угонщиками на князя Кипарисова. Все чисто было, не придраться. А потом ребята угнали машину не того человека, и Медведевы половину клана зачистили. Ну, зато теперь бухло покупать не надо, за так наливают! – заржал он.
– А меня на вокзале угостили, – начал рассказывать Лебедев. – Кофе, кажется, предложили, ну а я и согласился, очень уж депрессивное состояние было, хоть вешайся. Проснулся уже здесь.
Потом Лебедев рассказал и об остальных – они как раз начали прибывать в хату. Никаких интересных историй там не было: каждый на чем-то попался, поверил незнакомым людям на улице, предлагающим работу, и так далее.
Насколько я понял, основная работа у всех была утром-днем, а эти вечерние четыре часа были вне очереди. Царь пришел последним. На меня он смотрел со злобными выпученными глазами, словно был готов откусить от меня кусок. Но молчал, не нарывался.
– Надо отсюда бежать, – спустя время сказал я, прохаживаясь по хате.
В ответ раздались усмешки и скептические возгласы о том, что бесполезно.
– Если организовать все большой компанией, это дастся намного легче. Бежать я в любом случае буду, вопрос только – с вами или без.
– Ты нам лучше про стрелку расскажи, – напомнил Лебедев.
И я бы и правда что-нибудь рассказал, даже планировал присесть – стоять уже не мог, голова кружилась. Но стоило посмотреть на свои руки, как померещилось, словно все вены горят огнем – настолько ярко, что я вижу их сквозь кожу. Тут-то и наступила тьма…
Глава 9
– Тёма, подъем! Приехали. Пошли прогуляемся.
Голос отца вызволил меня из глубокой дремоты, в которой я находился всю дорогу. Сказать по правде, я откровенно дрых. Еще бы – ночью мы с ребятами ошивались на крышах Литейного проспекта. Засекали время залазов, вешали репшнуры, через дрон перекидывали ленты на противоположные крыши. Полноценный хайлайн – ходьбу по веревке над пропастью – пока еще не провернули, но и подготовительный процесс забрал все силы. Особенно в такую жару.