Думер
Шрифт:
– …Но я устал, окончен бо-ой, – непроизвольно начал подпевать я, и на сей раз язык слушался уже лучше. – Беру портфель, иду домо-ой!
– Вообще-то портвейн! – резко осекла меня Ассоль и скрестила руки на груди.
– Можно и так, и так, – после паузы ответил я, приспуская наушники. – Так сам Глеб говорил.
– В смысле – сам Глеб? Ты откуда вообще братьев Самойловых знаешь? – В ее глазах было удивление.
– Слушал одно время. Хорошие у них песни были…
– Какое такое «одно время»? Что значит «были»?
Я еще некоторое время наслаждался музыкой с закрытыми глазами, так и ничего не ответив. Вот и пусть теперь голову ломает. Про себя отметил, что в некоторых местах песня чуть-чуть, но отличалась от версии из моего мира. Но чем конкретно, не мог вычленить. Может, просто наушники слабые, звук портят.
Пришло время уходить. Вернул плеер, встал. Меня пошатывало, но идти я мог. Перед выходом Ассоль на миг остановила меня и, пристально посмотрев в глаза, прошептала:
– Вытащи нас отсюда.
Глава 8
Всерьез прикинул, не было ли услышанное галлюцинацией. Тело знобило, голова раскалывалась. Я вообще еле соображал. Весь, чтоб его, сегодняшний день мог показаться одной большой галлюцинацией, и я был бы этому несказанно рад. Но нет.
И вот что она молчала?! В смысле – почему раньше не сказала, что тоже хочет свалить? Чем черт не шутит, тогда действительно можно было бы объединить усилия и все спланировать. Не доверяла? Ну еще бы. Боялась? Не без этого. И все-таки решила мне помочь. Или, точнее, сделать вид, что помогает – разница тонка, но она есть. Может это вообще подстава, на верность проверяют? Исключать ничего нельзя.
Когда я пошел за Ассоль, другую дверь распахнул Генка. Я заметил его лишь краем глаза, специально поворачивать голову не стал.
– Завтра на стрелку едем, – обратился он к Ассоль, игнорируя мое присутствие. – Нужно болванок собрать. Машин на шесть. Этого подкидыша точно возьмем. Остальных списки подготовь.
Ассоль кивнула, и мы двинулись дальше. Разорванная майка пропиталась кровью и перекисью, под носом засохла кровь, ноги еле держали. Похоже, мой хромающий вид дал понять Генке, что сейчас с меня спросить уже нечего, вот он и не стал меня трогать. Или его так взворошил разговор со Шрамом, что я его уже не сильно интересовал?
И все же Генка самодовольно пробурчал что-то нам вслед, явно наслаждаясь моим видом. Он думает, что этот раунд я проиграл.
А я не сомневался в выигрыше. Если бы не пнул тачку, Царь с дружками точно бы меня побили. И валялся бы я тогда посередине тоннеля с выбитыми зубами. Ну и кому хорошо бы стало? А так сделал единственно правильный выход. Зубы остались на месте, а раны… пройдут. Зато Царь свое получил.
Пока плелись по коридору, Ассоль делала вид, словно испытывает ко мне лишь неприязнь. Она подгоняла, устало вздыхала, пару раз дала указания другим сокамерникам – у них еще оставалась работа, но это были уже финальные заходы.
Успел заметить, как другая бригада рабов просеивала «выбитые» кристаллы через сито, а за соседним столом паренек, что поделился со мной перчатками, выбирал зерна вручную, пользуясь лупой. В «женском» отсеке обжигали руду на воздухе и спекали зерна в окатыши. В общем, работа кипела, помещения не простаивали.
В хате уже сидел Лебедев и тот второй, что уходил паять вместе с ним. Вести с ними беседы отсутствовало всякое желание, и я полез на свою койку.
Полез бы.
– Из Ризомы к нам попал?
Вопрос Лебедева, надо признать, порядком меня ошарашил. На секунду я замер, потом развернулся к нему.
– Что ты сейчас сказал?
– Из Ризомы, говорю, к нам попал. Я прав?
– Допустим, – я скрестил руки на груди и встал неподалеку. – А ты знаешь, что такое Ризома?
– Да кто бы знал! – суетливо махнул рукой второй пожилой мужчина. – Может ты нам расскажешь?
Только сейчас я рассмотрел его внимательнее. Полноватый, низкорослый. Длиннющие седые усы, пара золотых зубов.
– С чего такие предположения? – Я изогнул бровь.
– С того, – продолжил Лебедев, – что у тебя все на лице написано. Ты даже не был уверен, в какой стране находишься. Зато джинсов таких чудных у нас не встретишь.
– Да и носков тоже, – заметил второй собеседник, но скорее в шутку, чем серьезно.
Носков? Только сейчас опомнился: на мне были серые носки с динозаврами, держащими по кружке пива. Когда Генка выдавал мне сандалии, внимания на это не обратил. Оно и к лучшему.
– Давайте к сути, – устало поторопил их я. – Как в Ризому вернуться?
– Спросить у того, кто там был, – засмеялся второй дедок, и Лебедев подхватил смех.
– Иваныч, не глумись над парнем. Нам с ним еще кров делить, – протянул Лебедев, затем обратился ко мне. – Садись, Думер. Не в том ты состоянии, чтобы стоять.
– Расскажите про Ризому, – потребовал я, присаживаясь неподалеку от Лебедева.
– А ты нам что взамен? – хитровато спросил Иваныч.
– А я вам подробности завтрашней стрелки, на которую готовятся Генка и Ассоль, – сходу соврал я.
Информация о месте, в котором погиб мой отец, была для меня крайне важна, а с остальным как-нибудь разберемся. К тому же он говорил, что это некое междумирье. А это значит, что мне нужно именно в Ризому.
– О как, – удивился Лебедев. – Ну, насчет Ассоль ты явно что-то спутал.
– Ее никогда не берут на стрелки, – подтвердил Иваныч. – Сама же в рабынях ходила.
– И стала смотрящей?
– Ага, – кивнул Лебедев. – Ассоль у нас любят. Она хоть и строгая, но вся ее строгость надуманная и показушная. Все время старается выслужиться перед начальством.