Дунайские волны
Шрифт:
Для тех, кто пока еще здесь, либо чье прошение было отклонено, действуют языковые курсы, а также курсы подготовки младшего медицинского персонала, которыми руководит декан медицинского факультета, капитан медицинской службы Гвардейского Флотского экипажа Елена Викторовна Синицына. Со следующей недели мы займемся еще одной первоочередной задачей – начнут работать курсы подготовки учителей, которые будут стажироваться в новой Елагиноостровской школе, где будут заниматься и спасенные нами британские юнги, и российские дети всех сословий.
Одновременно, уже в этом месяце мы создадим Научный совет, к участию в котором мы намерены привлечь многих известных российских и зарубежных ученых, и Промышленный совет – с участием крупнейших предпринимателей Российской империи. Сам же университет откроется для всех категорий курсантов в следующем семестре – ориентировочно в конце февраля. А в начале лета будет проведен набор новых студентов для следующего года. Именно тогда Елагиноостровский Императорский университет превратится в полноценное учебное заведение.
Кроме того, мы организуем экспертные группы политологов, экономистов и военных: они будут участвовать в реформах, которые так необходимы нашей с вами Родине.
Но это все впереди. А пока давайте отпразднуем официальное открытие нашего с вами будущего дома!
«Да, – подумала я, – нелегкая это работа – из болота тащить бегемота… Если многие ребята из Службы безопасности могут послужить и политологами, то человек с полноценным экономическим образованием и опытом работы у нас ровно один – Ник Домбровский, который здесь занимается всем чем угодно, только не экономикой. Он теперь и журналист, и снайпер. Так как у него есть опыт работы в банке, я предложила его кандидатуру для реформы банковской системы – то-то он обрадуется, когда вернется с войны… Конечно, кое-какие знания по экономике есть и у некоторых курсантов, но на уровне «спрос и предложение», не более того…
Вот с медициной у нас будет получше – Елагиноостровская клиника уже действует, хотя многие наши врачи, теперешние и будущие, находятся кто в Крыму, кто в Одессе, а вскоре, если Бог даст, окажутся на территориях, до того принадлежащих Турции. Да и немало тех, кто проходит наши ускоренные курсы, вот-вот отправятся на юг, кто в составе Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, кто просто медсестрой либо медбратом…»
От моих глубокомысленных размышлений меня отвлек Василий Андреевич, сказав с улыбкой:
– Елена Викторовна, отвлекитесь от дум ваших, пора отдать должное искусству дворцовых поваров!
Ужин был приготовлен по рецептам XXI века. Должна признать, что многое – тот же салат оливье – было намного вкуснее, чем у нас в будущем, все-таки качество продуктов в XIX веке не сравнить. Вина были тоже «нашими», инкерманскими, из «закромов Родины» – из запасов, которые мы везли в подарок венесуэльским друзьям. Кстати, вина Василию Андреевичу не очень понравились – здесь сейчас в моде более сладкие вина, а инкерманские практически сплошь сухие.
А потом были танцы. Дискотеку мы решили не устраивать – не поймут-с, тем более у нас бал, а не хрен знает что. А еще несколько дней назад императрица попросила у меня разрешения потанцевать – ведь совсем недавно она жестоко страдала от туберкулеза. Но теперь болезнь была позади, дыхание ее восстановилось, здоровье резко улучшилось, да и обстановка была намного менее формальной, чем императорский бал… Подумав, я разрешила ей сделать два круга вальса.
Заиграл «Севастопольский вальс» – после нашей победы в Крыму ставший хитом сезона. Танец начала императорская чета, потом к ним присоединилась великая княгиня с Владимиром Михайловичем, и, наконец, остальные пары. Меня поразило, как красиво и элегантно танцевал профессор Слонский – а ему далеко за семьдесят! Впрочем, и Василий Алексеевич вел меня так, что я чувствовала себя королевой бала – но краем глаза внимательно следила за моей пациенткой. Впрочем, никаких особых причин для беспокойства я не обнаружила.
Потом, по моей просьбе, Александра Федоровна пропустила несколько танцев. Тем более, они ей были незнакомы. Смотрела она на танцующих с восхищением, а потом попросила меня, забавно грассируя:
– Елена Викторовна, прошу вас научить этим танцам и меня! Конечно, не все из них можно исполнять публично, но выглядят они очень красиво.
– Конечно, ваше императорское величество, – улыбнулась я, лихорадочно соображая, кто из наших девочек сможет ее этому научить. Да и кто будет учить императора – не будет же императрица танцевать одна.
После того как мы смогли излечили царицу от туберкулеза, между ней и мною сложились весьма теплые и доверительные отношения – настолько, насколько этикет XIX века это позволял. Кстати, я уже воспользовалась этим – по моей просьбе Александра Федоровна пусть с трудом, но смогла получить согласие императора пройти медицинское обследование «сразу после победы». В нашей истории он умер в 1855 году, и, хоть официальной причиной смерти называли воспаление легких, вполне возможно, что сыграли роль старые травмы либо болезни, которые никто не диагностировал. А чем больше я знакома с царем и царицей, тем больше мне хочется, поелику возможно, продлить их жизнь.
Оркестр заиграл еще один вальс, доселе неизвестный здешней публике. И император вновь подал руку супруге, приглашая ее на танец. Исполняли «Дунайские волны», в честь последнего рубежа, отделявшего нас от неприятеля. Дай-то Бог, чтобы все у нас получилось!
2 (16) октября 1854 года. Петербург, Зимний дворец
Генерал-майор Гвардейского Флотского экипажа Березин Андрей Борисович, советник Министерства иностранных дел Российской империи
Вчера мы праздновали и танцевали на балу в Царском Селе. А на сегодняшнее утро император Николай Павлович пригласил меня и генерал-адъютанта Перовского в свой кабинет для откровенной беседы о внешней политике Российской империи, которую (политику, а не империю) предшественник Василия Алексеевича граф Нессельроде завел в тупик. Закончилось все Крымской войной, в которой у России не осталось союзников в Европе.
Император считал, что такого больше повториться не должно. Но для того, чтобы определить дальнейшее направление российской внешней политики, следовало бы разобраться, какие ошибки совершил предшественник генерала Перовского. И из-за чего, собственно, началась эта проклятая Крымская война. Император попросил меня подготовить небольшой доклад о том, что именно толкнуло британцев и французов на объявление войны России. Тему «святых мест» в Иерусалиме Николай Павлович предложил оставить за скобками. Все политики были людьми достаточно циничными и прекрасно понимали, что споры православных и католиков по поводу Храма Гроба Господня и ключей от этого храма вряд ли стали тем самым «казусом белли», после которого вооруженное противостояние между Францией и Россией стало неизбежным. Равно как и обиды Наполеона III и королевы Виктории хоть и сыграли определенную роль, но вряд ли это было бы достаточным в отсутствие более весомых факторов.