Дунайский лоцман
Шрифт:
НА СОРЕВНОВАНИИ В ЗИГМАРИНГЕНЕ
В этот день, в субботу 5 августа 1876 года, шумная многочисленная толпа наполняла кабачок под вывеской «Свидание рыболовов». Песни, звон стаканов, аплодисменты, возгласы смешивались в ужасающий шум, среди которого время от времени выделялись крики «хох!», выражавшие радость, дошедшую до предела. Окошки кабачка выходили прямо на Дунай, у окраины очаровательного маленького городка Зигмарингена, столицы прусского владения Гогенцоллернов, расположенного почти у истоков великой реки Центральной Европы.
Прочитав вывеску, начертанную красивыми готическими буквами над входной дверью, в кабачок входили члены
Пробило три часа после полудня, когда приглашенные покинули стол. Говоря по правде, некоторые из них пошатывались и совсем не могли идти без помощи соседей. Но большая часть крепко держалась на ногах, как твердые и храбрые завсегдатаи долгих священных заседаний, которые ежегодно возобновлялись несколько раз по случаю соревнования «Дунайской лиги».
Слава этих, превращенных в праздники, частых соревнований была велика на всем протяжении знаменитой реки, желтой, а не голубой, как поется в известном вальсе Штрауса. Соперники стекались на них из герцогства Баденского, из Вюртемберга, Баварии, Австрии, Венгрии, из Румынии, Сербии и даже из турецких провинций Болгарии и Бессарабии.
Общество существовало уже пять лет. Прекрасно управляемое своим президентом, венгерцем Миклеско, оно процветало. Его возрастающие средства позволяли предлагать значительные призы на соревнованиях, и его знамя блистало многочисленными медалями, завоеванными в упорной борьбе с другими рыболовными обществами. Комитет его директоров, хорошо знакомый с законами о рыбной ловле на реках, поддерживал единомышленников то против государства, то против частных лиц и защищал их права и привилегии с особой настойчивостью, можно сказать, с особым профессиональным упорством, свойственным тем двуногим, которых стоит выделить в особый разряд человечества за склонность к рыбной ловле на удочку.
Соревнование, которое только что состоялось, было вторым в 1876 году. В пять часов утра конкуренты покинули городок и собрались на левом берегу Дуная чуть пониже Зигмарингена. Они были в форме Общества: короткая блуза, не стеснявшая движений, панталоны, заправленные в сапоги на толстых подошвах, фуражка с большим козырьком. Само собой разумеется, они владели полным набором различных орудий, перечисленных в «Руководстве рыболова»: удилищами, подсачками, лесками, упакованными в замшевые чехольчики, поплавками, глубомерами, свинцовыми дробинками всевозможных размеров для грузил, искусственными мушками, шнурками, флорентийской жилкой. Ловля была свободной в том смысле, что всякая пойманная рыба шла в счет, и каждый рыболов мог прикармливать ее, как заблагорассудится.
Когда пробило шесть часов, девяносто семь соперников заняли места с удочками в руках, готовые забросить крючки. Труба проиграла сигнал, и девяносто семь лесок одновременно взвились над рекой.
На конкурсе было объявлено несколько призов; два первые, по сто флоринов каждый, назначались тому рыболову, который поймает самое большое количество рыбы, и тому, кто изловит самый большой экземпляр.
До второго сигнала трубы не случилось никаких происшествий. Соревнование закончилось в одиннадцать часов. Добыча каждого была представлена жюри, состоявшему из президента Миклеско и четырех членов «Дунайской лиги». Хотя у рыболовов-удильщиков самые горячие головы на свете, никто ни на мгновенье не сомневался, что эти высокие и могущественные особы примут решение со всем беспристрастием, так что никакие возражения не будут возможны. Приходилось только вооружиться терпением, чтобы узнать результаты добросовестного расследования; распределение различных призов по весу или по числу должно было оставаться в секрете до момента выдачи, предшествуемого братской трапезой всех конкурентов.
Этот час настал. Рыболовы, не говоря о любопытных зигмарингенцах, ожидали, комфортабельно усевшись, перед эстрадой, на которой находились президент и другие члены Лиги.
И в самом деле, если хватало стульев, скамеек и табуреток, то было достаточно и столов, а на столах стояли кружки с пивом, бутылки с различными напитками, маленькие и большие стаканы.
Когда каждый занял место и трубки задымили вовсю, президент встал.
— Слушайте! Слушайте! — раздалось со всех сторон.
Господин Миклеско осушил кружку пива, и пена еще висела на кончиках его усов.
— Мои дорогие коллеги, — начал он по-немецки, на языке, понятном всем членам «Дунайской лиги», без различия национальностей, — не ждите от меня классически построенного рассуждения с введением, главной частью и заключением. Нет, мы здесь не для того, чтобы упиваться торжественными официальными речами, и я буду говорить только о наших маленьких делах по-товарищески, скажу даже, по-братски, если такое выражение подходяще для международного общества.
Эти две фразы, чересчур длинные, как все те, какими обычно начинается речь, даже когда оратор не хочет быть многословным, вызвали единодушные аплодисменты, к которым присоединились многочисленные «очень хорошо!» и «хох!», прерываемые икотой. Потом президент поднял бокал, и все наполненные стаканы были выпиты.
Продолжая речь, господин Миклеско поместил рыболова-удильщика в первый разряд человечества. Он подчеркнул все качества, все добродетели, которыми наградила удильщика щедрая природа. Он указал, сколько нужно терпения, изобретательности, хладнокровия, высокой интеллигентности, чтобы преуспевать в рыболовном искусстве, так как это больше, чем ремесло, это именно искусство, и оно намного выше подвигов, которыми понапрасну хвалятся охотники.
— Разве можно сравнивать, — вскричал он, — охоту с рыбной ловлей?!
— Нет, нет! — хором ответили присутствующие.
— Какая заслуга убить куропатку или зайца, когда видишь их на расстоянии выстрела и когда собака — а разве мы имеем собак? — отыскивает для вас дичь? Эту дичь вы замечаете издалека, вы не спеша целитесь в нее и выпускаете бесчисленное количество дробинок, большая часть которых пропадает напрасно!.. Напротив, за рыбой вы не можете следить взглядом… Она скрывается под водой… Сколько нужно искусных маневров, уловок, ума и хитрости, чтобы заставить рыбу взять крючок, чтобы ее подсечь, чтобы вытащить из воды, то недвижно висящую на конце лески, то трепещущую и как бы аплодирующую вам за победу!