Дураки умирают
Шрифт:
Однажды ему представился шанс. В городском концертном зале выступали отец и сын. Отец умел играть на рояле, но зарабатывал на жизнь разгрузкой вагонов в Нашвилле, пока не выяснилось, что его девятилетний сын может петь. Отец, которому до смерти надоело таскать тяжелые ящики, сразу смекнул, что сын поможет ему избавиться от опостылевшей работы.
Он понимал, что у сына хороший голос, но не мог оценить, насколько он хорош. Поэтому остановился на том, что научил мальчика церковным псалмам и стал ездить с ним по библейскому поясу. [15] Юный херувимчик, славящий Иисуса чистейшим сопрано,
15
Библейский пояс — территория на Юге и Среднем Западе США с преобладанием приверженцев протестантского фундаментализма. Библия до сих пор настольная книга во многих фермерских семьях.
Но мать тоже мечтала о тех радостях жизни, которые мог принести ей голос сына. Обоих обуревала жадность. Чем-то они напоминали голодающего на необитаемом острове, которого внезапно спасли и пообещали обернуть явью все его мечты.
Поэтому, когда Доран прошел за кулисы, чтобы рассыпаться в комплиментах мальчугану и сделать родителям выгодное предложение, он встретил самый радушный прием. Доран сразу понял, что у него в руках золотая жила, а вскоре у него не осталось сомнений, что, кроме него, об этом никто не догадывается. Он заверил родителей, что не собирается брать процентов с выступлений мальчика на концертах. Он хотел лишь стать его менеджером и соглашался получать тридцать процентов с годового заработка в том случае, если он превысит двадцать пять тысяч долларов, которые полностью отходили им.
От такого предложения родители мальчика отказаться не могли. Если они будут получать двадцать пять тысяч долларов в год, такую невероятную сумму, чего волноваться о том, что Дорану достанутся тридцать процентов от остального? Да и как их мальчик Рори мог заработать столько денег? Они просто в это не поверили. Доран также сказал мистеру Горацио Баскомбу и миссис Эдит Баскомб, что все свои расходы он будет оплачивать из собственного кармана. Контракт подготовили и подписали.
Доран тут же развил бурную деятельность. Занял денег, чтобы выпустить альбом псалмов. Он тут же стал хитом. В первый же год Рори заработал более пятидесяти тысяч долларов. Доран переехал в Нашвилл и наладил контакты в музыкальном мире. Джанель он взял с собой и назначил административным помощником в свою новую музыкальную компанию. Во второй год заработки Рори превысили сто тысяч, главным образом благодаря синглу со старинной религиозной балладой, которую Джанель отрыла в пластинках Дорана. В творческом плане Доран был полный ноль. Сам он никогда бы не смог оценить балладу по достоинству.
Доран и Джанель жили вместе, но видела она его редко. Он ездил то в Голливуд на переговоры о съемке музыкального фильма, то в Нью-Йорк, чтобы заключить эксклюзивный контракт с одной из крупнейших звукозаписывающих компаний. Он не сомневался, что скоро они все станут миллионерами. А потом грянула катастрофа. Рори простудился и потерял голос. Доран отвез мальчика в Нью-Йорк к лучшему специалисту. Рори специалист вылечил, но мимоходом сказал Дорану: «Вы знаете, когда у него начнется пубертатный период, голос может измениться».
Об этом Доран как-то не думал. Может, потому, что Рори был крупным для своего возраста мальчиком. Может, из-за наивности Рори. Отец и мать, как два цербера, ограждали его от девочек. Он любил музыку и ничем, кроме нее, не интересовался. Доран пришел в ужас. Богатство уплывало у него из рук. Он-то строил грандиозные планы, которые могли принести ему миллионы. Теперь эти планы рушились у него на глазах. На кону стояли миллионы долларов. Миллионы!
Вот тут Дорана осенило. Он проконсультировался с врачами. И когда все сложилось, посвятил Джанель в свой план. Она пришла в ужас.
— Ты просто сукин сын. — Она чуть не плакала.
Доран не мог понять ее реакции.
— Послушай, католическая церковь проделывала это на протяжении веков.
— Они делали это ради Господа, — указала Джанель, — а не золотого альбома.
Доран покачал головой.
— Пожалуйста, не отвлекайся. Я должен убедить и мальчишку, и его отца с матерью. Тяжелый, между прочим, труд.
Джанель рассмеялась.
— Ты действительно псих. Я тебе помогать не буду, а если бы и стала, ты никого из них не убедишь.
Доран усмехнулся.
— Ключевая фигура — отец. Я думаю, что ты могла бы расположить его к себе. Подготовить к разговору со мной.
Джанель бросила в него тяжелую пепельницу. Разбила ему губу, отколола кусочек зуба. Доран не разозлился. Лишь покачал головой, удивляясь ее добропорядочности.
Джанель могла бы уйти от него, но ее одолело любопытство. Она хотела посмотреть, удастся ли Дорану добиться своего.
Доран, надо отметить, прекрасно разбирался в людях и пришел к правильному выводу, что прежде всего надо уговорить мистера Горацио Баскомба. А уж потом, с его помощью, жену и сына. Опять же, отец в этой ситуации лишался очень многого. Ни тебе поездок по стране, ни смазливых девочек, ни экзотических блюд. Только Нашвилл и старуха-жена. Так что потеря голоса Рори сильнее всего била по нему.
Доран хорошо подготовился к разговору. Сначала подсунул мистеру Баскомбу симпатичную певичку из ночного клуба. На следующий вечер угостил отменным обедом. И за сигарой рассказал, какой ему видится карьера Рори. Мюзикл на Бродвее, альбом с песнями, написанными для него знаменитыми братьями Дин. Потом главная роль в фильме, который мог превратить Рори во второго Элвиса Пресли. А родителям останется только считать денежки. Баскомб разве что не мурлыкал от удовольствия. Он уже видел себя миллионером. Вот тут Доран и нанес удар:
— Есть только одна загвоздка. Врачи говорят, что его голос может измениться. Он входит в пубертатный период.
Баскомб чуть занервничал:
— Его голос станет более низким. Может, оно и к лучшему.
Доран покачал головой:
— Суперзвездой его делает высокий чистый голос. Конечно, изменение может пойти на пользу. Но ему потребуется пять лет, чтобы натренировать голос и создать себе новый имидж. Причем нет гарантий, что он сумеет пробиться наверх. Это сейчас, с его нынешним голосом, я могу заключать любые контракты.
— Ну, может, голос и не изменится, — неуверенно заметил Баскомб.
— Может, и не изменится, — согласился Доран и перевел разговор на другую тему.
Двумя днями позже Баскомб пришел к ним домой. Джанель открыла ему дверь, налила ему виски. Он оглядел ее с ног до головы, но она его проигнорировала. И вышла из комнаты, как только он и Доран начали разговор.
Тем же вечером, после любовных утех, Джанель спросила Дорана:
— И как обстоят дела с твоим мерзким планом?