Дурман любви
Шрифт:
ПРОЛОГ
Ханстли-холл, Кент, Англия весна 1823 года
– А, вот и ты наконец!
Подняв голову от бумаг, разложенных на огромном письменном столе, маркиз Ханстли холодно взглянул на своего младшего сына.
– Рад, что ты нашел в себе силы оторваться от любовницы и карточной игры.
– Я выехал из Лондона, как только получил ваше письмо, сэр, и примчался сюда, едва не загнав лошадь.
Войдя в комнату, Джастин Невил Бенедикт Мартинсон остановился за стоявшим перед столом стулом. Пальцы его нервно сжимали резную спинку, хотя он старался ничем не выдать
– Полагаю, речь идет об очень важном деле, иначе вы вряд ли вызвали бы меня. При нашей последней встрече вы недвусмысленно посоветовали мне больше не показываться вам на глаза.
– Посмотри на себя, – брезгливо промолвил маркиз, – ты одет по последней моде, тогда как семья с трудом сводит концы с концами. Денег едва хватает на хлеб и на содержание дома. Сколько портной содрал с тебя за этот фрак, глупый мальчишка? Ты же в нем и повернуться не можешь! А твой галстук…
– Мне повезло с камердинером, – спокойно ответил Джастин, – Джилберт знает толк в галстуках.
– Быть может, ты и ванну принимаешь каждый день? Никогда не видел такого чистенького мужчину и такого свежего белья!
Сам маркиз щеголял в мятом и грязном сюртуке, а в библиотеке его царил ужасающий беспорядок – здесь явно не убирались в течение нескольких недель.
– Я люблю аккуратность во всем, сэр, – сказал Джастин, для которого подобные упреки были не в новинку. – Это я унаследовал от матери.
– Она бы в ужасе отвернулась от тебя! – парировал маркиз. – Пьянство, разврат, карточная игра, скачки… Ты позоришь ее память и мое имя!
Джастин стиснул зубы. Маркиза Ханстли умерла несколько лет тому назад, и эта смерть оставила в его сердце глубокую, незаживающую рану. Мать любила и понимала его, тогда как отец не скрывал, что отдает предпочтение старшему сыну Уильяму.
– Садись, – сказал маркиз, ткнув пальцем в стул, за которым Джастин пытался укрыться от неизбежной вспышки отцовского гнева. – У меня есть для тебя дело.
– Разве я гожусь на что-нибудь, кроме карточной игры и скачек? – негромко произнес Джастин.
Маркиз грозно нахмурился, но это не остановило Джастина. В Лондоне все считали его умным человеком, и только отец продолжал смотреть на него как на малого ребенка.
– Вы же считаете меня глупым мальчишкой… Почему бы вам не поручить это дело Уильяму?
– Потому что Уильям недавно женился, и я не желаю разлучать старшего сына с женой до тех пор, пока у меня не будет двух-трех наследников, которым я смогу передать титул. Равным образом, я не хочу подвергать опасности их обоих! Пусть леди Честити сначала выполнит супружеский долг по отношению к твоему брату и подарит ему нескольких малюток. Нет, для моих целей пригоден только ты, поэтому придется использовать тебя.
– Опасность? – переспросил Джастин, и глаза его засверкали. – Какая опасность? Что это за дело?
– Опасным можно назвать скорее путешествие, а не само дело.
Маркиз выдержал паузу, а затем продолжил:
– Ты вряд ли помнишь моего младшего брата Роджера, который был таким же беспутным малым, как и ты.
– Ведь это он уехал в Америку в надежде сколотить состояние? – спросил Джастин, сделав вид, что не заметил оскорбительных слов отца. – Кажется, дядя Роджер обанкротился, неудачно вложив деньги, и умер в полной нищете?
– Не смей перебивать меня, мальчишка. Может случиться так, что это глупейшая трата денег обернется спасением для семьи. Двадцать лет
– Вы ошибаетесь!
Невзирая на запрет, юноша осмелился перебить отца, не в силах сдержать интерес, вызванный не только словами маркиза, но и разговором, который состоялся всего неделю назад в клубе, где Джастин познакомился с человеком, недавно вернувшимся в Лондон из Балтимора. Он радовался, что у него хватило терпения выслушать до конца этого подвыпившего Джорджа Фитеркрафта – теперь можно было блеснуть перед отцом.
– Реки южной Пенсильвании впадают в залив Чизепик, поэтому фермеры и промышленники восточной Пенсильвании не могут доставлять свои товары в Филадельфию по воде. Канал позволит использовать реки в качестве транспортной магистрали, что принесет неисчислимые выгоды. К тому же, в сравнении с морским путем, на пятьсот миль сократится дорога между Филадельфией и Балтимором или Вашингтоном.
– Совершенно верно, – кивнул маркиз, с удивлением глядя на сына. – Не ожидал, что ты так хорошо информирован. Однако тебе неизвестно содержание письма, которое я получил три дня назад от мистера Бенджамина Уилмота, моего агента-посредника в Филадельфии. Он управляет имуществом, завещанным мне братом Роджером. Сейчас проект строительства канала Чизепик-Делавэр переживает второе рождение, и у меня есть все основания надеяться, что акции, купленные некогда Роджером, станут очень прибыльными. Полагаю, ты знаешь, в каком трудном положении оказалась наша семья?
– Я слышал об этом, сэр.
Джастин сделал вид, будто не заметил сарказма в этом вопросе. Мать оставила ему небольшое состояние, с которым он обращался куда более бережно, чем казалось отцу.
– Я готов помочь, если это в моих силах. Что вы хотите от меня?
– Ты отправишься в Америку и в Филадельфии встретишься с мистером Бенджамином Уилмотом. Ты сделаешь все, чтобы извлечь максимальную прибыль из старых акций и небольшой фермы, которую Роджер приобрел в Мэриленде.
– Строительная компания нуждается в капиталах и вряд ли сможет сразу же выплатить большие дивиденды вкладчикам, – сказал Джастин, быстро просчитав все в уме. – Придется подождать. Мне надо будет на какое-то время задержаться в Америке. Могу ли я поселиться на ферме дяди Роджера? Да и перевод денег из Филадельфии в Лондон одним махом не осуществить.
– Можешь поселиться на ферме или где-то еще, это меня совершенно не интересует, – ответил маркиз. – Ты должен как можно скорее прислать в Англию принадлежащие мне деньги. С переводом все уладит мистер У ил-мот. Тебе будет полезно уехать из Англии. Я предпочитаю, чтобы ты имел дело с американскими дикарями, нежели с лондонскими шлюхами. Возможно, Америка тебя образумит.
Джастин не пытался спорить с отцом. Ему пришло в голову, что это путешествие подвернулось как нельзя более кстати. В последние дни его жизнь несколько осложнилась: его лучший друг Персиваль Кэделл, защищая честь сестры, убил на дуэли сына могущественного лорда, после чего вынужден был бежать из Лондона. Приняв участие в поединке в качестве секунданта, Джастин помог Перси укрыться в безопасном месте от взбешенного лорда. Это происшествие наделало много шума, и молодой человек легко мог представить, что скажет отец, узнав, какую роль он сыграл в этой скандальной истории. Просто чудо, что слухи еще не добрались до Ханстли-Холла! Собственно, Джастин полагал, что именно дуэль послужила причиной срочного вызова, и был немало удивлен, убедившись, что речь идет о совсем другом деле.