Дурманящие запахи острова
Шрифт:
– Тебя как зовут, зверюга? – спросил Обабко.
– Мр-р… – в ответ.
Ленивый кот поднялся и стал тереться о ноги новоиспечённого друга. Потом не спеша, задрав пушистый хвост к небу, проследовал к кромке воды. По повадкам кота было видно, что это его территория. Он на пляже хозяин, а Обабко – пришелец, побудет здесь и исчезнет навсегда. Так уже не раз бывало в его кошачьей жизни. Рыжий был умным и рассудительным, к пришельцам относился хорошо, некоторые его угощали разными вкусностями, но кот, бывало, даже не обнюхивал их. А этот ничего
– Да ты, рыжий, ещё тот котяра! Вон какие крупные шары под хвостом!
Как на такое реагировать коту? Молча! У людей иногда такта ни на грамм. Такое могут отчебучить… Но этому бледнолицему простительно. Видать, впервые на пляже. Поэтому и ведёт себя запанибрата с первым встречным котом. Если бы на Сару, рыжую кошечку попал, та могла бы и морду расцарапать. Не терпит, когда туристы ей под хвост заглядывают.
Обабко с любопытством наблюдал за променадом рыжего. Откуда ему было знать, что коты на Кипре сообразительные, по любому поводу имеют собственное мнение?
А дальше… Дальше произошло самое невероятное. Появилась она! Женщина в фиолетовом купальнике и с бумажным кульком. Шла по пляжу, всё ближе и ближе к Обабко.
– Зевс! Зевс! Ждэш мэнэ? Ждэш?
– Мяу… – неожиданно противным голосом отозвался кот и неспешно потрусил навстречу даме, вытянув морду, явно чуя запах из кулька.
От удивления Обабко привстал со скамейки. Вот так кот! Да он известный зверь в эвкалиптовом парке! Ишь… Дама к нему пришла! Да ещё наша, украинка! Землячка! А та вываливала на картонную тарелку мясо из кулька, приговаривая по-украински:
– Йиж, Зэвсык, йиж, скоро зыма прийдэ. Треба тоби жырку накопычыты.
Кот интеллигентно принялся за пищу.
– Та яка тут зыма? – не выдержал Обабко. – Морозу ж нэма! Тэпло!
Обабко вернулся к Марееву где-то к полуночи. Тот весь извёлся, опасаясь худшего: заблудился, утонул, не дай бог, напали хулиганы в парке, хотя какие на Кипре хулиганы?! А если человек просто занемог? Лежит где-нибудь среди деревьев? Пришлось вызвать Марго, чтобы ехать искать друга. Не мог торчать в доме, то и дело выбегал за ворота, всматриваясь в дорогу, ведущую к морю. Выскочив в очередной раз, он увидел Обабко, весело шагающего под огромной, по-южному чистой луной.
– Ой, Сашко! Слава богу, вернулся. А я тут себе места не нахожу. Дэ ты був? Заблукав?
– Зэвса зустрив на пляжи…
– Как Зевса? Настоящего Бога?
– Да нет, кота рыжего так зовут.
– И что? До полуночи с котом общался?
– Потом подошла Эллочка… – Сашко явно смущался.
– Эллочка-людоедочка? – съязвил Мареев.
– Элла из
– Сашко, не морочь мне голову! Так и скажи, что, пока лётчик в небе, ты гостил у землячки. Мог бы позвонить с её телефона, чтобы я не волновался.
– Сева, да что ты такое говоришь? Я действительно был у неё, но только, щоб нашого сала взяты. Да ще пляшку пэрвака дала. Угостила. Я для тебя старался. Сало, скажу тебе, класс! На соломе смолили. Из Белой Церкви передали! Эх, сальце, чёрный хлеб с тмином да горилочка в запотевшем графинчике!!! – помахивая авоськой и слегка пританцовывая, ликовал Сашко. – Крышталэва чарочка, срибнэе дно, пыты чи нэ пыты – всэ одно!
Мареев во все глаза смотрел на него, не узнавая друга.
– Ну и ну, – задумчиво произнёс он. – И когда снова в гости собираешься к Эллочке-людоедочке?
– Да какая людоедочка?! Наша молодыця! Весёлая и добрая. Вот, сало пробуй. А в гости? Да, пригласила – завтра на вечер. Вместе с Зевсом пригласила. Она его любит как родного.
Мареев чуть не выпалил очередную шутку-издёвку, но вовремя прикусил язык, сказал миролюбиво:
– Давай на боковую, Саша! А завтра посмотрим. Утро вечера мудренее.
Как раз и Марго подкатила на машине, стала щебетать, нахваливая розоватое с прожилками сало. То, что человек чуть не пропал, её особо не взволновало, а вот сало… И нюхала его, и пробовала тонкую полоску с ножа, и ахала, и охала. А Обабко ей поддакивал:
– Вот то-то… Наш продукт, украинский! Со знаком качества в виде смолёной шкурки! Ни с каким сервелатом не спутаешь.
Мареев не выдержал и прикрикнул:
– Всё, всё, всё! По домам и спальням. Забирай, Марго, сало и отчаливай! Спать пора!
Утром завтракали молча. Сашко не поднимал глаз от тарелки. После завтрака Мареев не выдержал и спросил:
– Саша, у нас сегодня запланирован ужин в деревенской таверне, в Пареклише. Будет киприот Никос, мой друг, его жена англичанка Аманда, Марго будет. Ты с нами или с Эллочкой-людоедочкой?
Лицо Обабко стало красным, аж пунцовым.
– Сэво, ты Надии нэ дзвоныв? Ничего ей не говорил о моём вчерашнем приключении?
– Да ты что? С чего бы я стал твоей Надии звонить? Да я и телефона её не знаю.
– Она мне сама под утро позвонила! И стала расспрашивать, что у меня стряслось? Целую ночь не спала. Сны тревожные снились ей.
– И что? Что ты ей сказал?
– Рассказал про этого рыжего кота и про Эллу! У нас с Надюшей нет секретов. Так мне стыдно, так стыдно…
– А что Надюша? Ругалась?
– Да куда там?! Молчала и вздыхала в трубку, лучше бы она поругала меня. Да не пойду я к этой Эллке! И кота этого, рыжего обормота, видеть больше не хочу. Не зря его Зевсом прозвали! Видимо, в этого развратника кот и пошёл! А может, то сам Зевс был в обличье кота? Свёл меня с Эллой, будь он неладен! Эх, котики-воротики!