Дурманящий запах мяты Егер Ольга
Шрифт:
Развернулась, и гордо вскинув голову, побрела к таверне. Подлец не отставал. Ещё и вздумал мне лекцию о правилах поведения прочитать.
– Надо было взрослых слушаться! И не пить так много!
– пытался поравняться со мной (несмотря на мой бег) он.
Я крепче сжала кулаки, отговаривая себя остановиться и влепить ему по морде сапогом с правой ноги, да в левый глаз. Гибкость у меня благо позволяет такие фокусы демонстрировать.
– Отвали!
– ограничилась я.
– Не хочу!
– послышалось упёртое и детское в ответ.
Тут-то я действительно остановилась, чтобы пустить в парня предупредительный злой взгляд. Но эта непробиваемая скотина только
– Я искал тебя!
– заявил он, не отставая.
– Да?
– понимаю теперь почему вампир в харчевне при разговоре с ним только головой качал.
– Тебя разве не просили не приближаться ко мне?
– Просили!
– хмыкнул, не придавая значения угрозам моего наставника, Лазурит.
– Кстати, хотел спросить: ты женщина Шелеста?
Чуть не поперхнувшись, я умудрилась споткнуться.
– Я?
– но предпочла уклониться от ответа ( есть шанс, что нахал от меня скорее отвяжется).
– Не совсем. И тебя это не касается!
В попытке прервать глупейший разговор, я всё же успела добежать до дверей таверны, раньше, чем с губ пирата слетело хоть одно слово. А там, протолкнулась сквозь толпу пьяниц (не без помощи вышагивающего впереди с клыками наголо оборотня). У стойки потребовала выдать мне два, нет, лучше три, кувшина вина.
– Так всё же?!
– раздалось настырное сбоку.
Достойным ответом ему было бы вмазать чем-нибудь по скалящейся физиономии. Но жертвовать на это две попавшие мне в руки прохладные сосуды очень не хотелось.
– Того второго, который тебя унёс?
– предположил Лазурит.
– Да ничья я!
– не выдержала моя душа.
– Своя собственная! Отвали по хорошему, а?
– А если откажусь, побьёшь?
– рассмеялся он, и внезапно впился в мои губы, таким поцелуем, что голова закружилась. Потом, когда я пришла в себя, рассердилась. Мы с Тенью простить подобное не могли. Волк цапнул мужчину за ногу, а я добавила локтем по, склонившемуся ко мне, темечку. После чего с чувством выполненного долга мы покинули разгульное заведение, дабы более не попадаться на глаза наставнику (он ведь в самый неподходящий момент может откуда угодно вынырнуть, со своим боевым кличем: “Та-а-ак!”), и не влипать в неприятности. Их нам итак, с лихвой хватило.
На моей кровати всё ещё мирно сопела сестра, и естественно, ни моего исчезновения, ни возвращения не заметила. Зато свеженькой бутылке вина обрадовалась, как младенец молоку. Собственно, именно так она и присосалась к горлышку, поправляя здоровье. До утра мы радовались нашему заключению, наслаждались задушевными разговорами. А на рассвете, Войку от меня забрали, чтобы я не учила старшую сестру плохим вещам. Наставник, исходя из своих представлений о воспитательных мероприятиях, ко мне не заходил. Видимо, боялся прибить ненароком. Так что, находясь в одиночестве, я просто развалилась на кровати и уставилась в потолок. Подозрительные пятна на нём как нельзя лучше способствовали мыслительному процессу. Чтобы думалось веселее, я плевала семечки. Но перед глазами отчего-то возникала недавняя сцена в таверне и кое-чьи красивые глазки. Потом прокружились воспоминания о танце, о мастерстве, силе, меткости отчаянного пирата.
– И чего ему от меня надо?
– на вопрос ответил притворщик-волк, валявшийся на полу. Он скептически хмыкнул, мол, знаем мы этих мужчин! Да. Знаем!
Дверь приоткрылась. В неё вошёл Тай, а мой шерстяной охранник хоть бы ухом повёл - продолжил изображать половик с хвостом.
– Я смотрю, ты мучаешься совестью, - насмешливо проговорил он, присаживаясь на край кровати.
– Загрызла просто, сволочь. Не знаю, как дальше жить!
– подыграла я, продолжая сплёвывать те самые “муки” в импровизированный мешочек.
– Пойду, наверное, в колодец брошусь, и отравлю собой жизнь остальным.
– Ори!
– усмехнулся Тай, но потом внезапно стал слишком серьёзным.
Вот не люблю, когда он так на меня смотрит, сразу хочется исполнить вышеописанное. Проникновенные зелёные очи, мягкое прикосновение к моей руке и - всё! Чары пошли в ход, а я, как дура только и могу ресничками хлопать.
– Я хочу взять с тебя серьёзную клятву!
– начал мужчина. И если бы не Настасья со своим угрюмым личиком, чесс слово - поклялась бы в чём угодно. Но советник обернулся на нашу старосту и понял, что пора ему и честь знать отседова!
– Извини, - прошелестела более бодренько я, принимая вертикальное положение для встречи с госпожой судьёй.
– Зайди попозже, сейчас меня тут казнить будут.
Советник подскочил на ноги и решительно прикрыл меня собой, намереваясь сначала отговорить старосту, а потом и защищать. Настёна покосилась из-за его плеча на меня, намекая: “Отошли ты его ко всем чертям!”
– Тай, так надо!
– короткая фраза подействовала. Единственное, что он спросил:
– Уверена?
Я только улыбнулась. Не сомневаюсь, что после осмотра принесённого Настасьей хлыста, он подумал, будто я спятила окончательно. А последующие полтора часа вся гостиница и её постояльцы наслаждались дикими воплями, доносящимися из моей комнаты. Они уверовали в избиение непокорной амазонки. Щелчки хлыста, натыкавшегося на препятствия, доказывали подозрения. В разгар моего наказания в комнату ввалился Шелест, демонстрируя свою ярость клыкастым оскалом. Но увидев нас с Настасьей мирно валяющихся на кровати и потягивающих винчик (при этом староста тоскливо ударяла хлыстом по стене, а я каждый раз сопровождала это душераздирающим “Ой! Больно! Больше не буду! Пощады!”), вампир подавился смехом и, пройдя вперёд, захлопнул за собой дверь.
– Давай ещё пару ударов, - обратился он к Настасье, - и закругляйтесь, а то мне там уже советничка держать надоело. Рвётся спасть. Говорит, сердце кровью обливается.
Нагло отобрав у меня бутылку, сделал глоток и насмешливо подмигнул.
– Вишь, как волнуется за тебя!
– Никак не могу понять, - встряла в разговор староста.
– Так вы с ним?..
– Маленькая она ещё для такого!
– вместо меня ответил Шел, и сестра ему поверила. А мне стало обидно. Сколько можно: то советником попрекают, то маленькой обзывают! Вот возьму и как…
– Только посмей!
– пригрозил вампир, догадавшись о моих помыслах по надутым губам.
– Я пошёл. И если он заглянет, ты уж притворись несчастной и оскорблённой!
– Не волнуйся!
– хмыкнула я.
– Ни он, ни ты меня в ближайшие несколько дней не увидите. Наказание, как ни как!
Наставник был доволен, и со спокойной совестью покинул комнату. Потом ушла и Настасья, а мы с Тенью остались совершенно одни, никому не нужные, всеми забытые… Ну, почти. Когда в окно влетели перевязанные верёвочкой цветы и рухнули на пол, мы с волком переглянулись, интересуясь, кому бы из нас они предназначались. Оборотень понюхал подарочек, чихнул - ему такие знаки внимания не нравились. Я подошла, чтобы поднять букет, нагнулась, разогнулась и встретилась взглядом с блестящими глазами цвета лазури. Пират умастился на подоконнике, весело мне улыбаясь. Почему-то возникло желание толкнуть его и посмотреть, как он будет лететь вниз.