Дурманящий запах мяты Егер Ольга
Шрифт:
– Шел, а почему вы так не любите оборотней?
Вампир чуть не подавился. Отнял кружку от губ, заглянул внутрь, скривился, раздумывая стоит ли устроить мне, а заодно и окружающим, небольшой урок истории. Потом попросил подлить ему пойла, тяжело вздохнул и бросив подозрительный взгляд на Тень заговорил.
– Видишь ли, много лет назад. Когда наши культуры были ещё полноценны, не измучены войнами и вмешательством иных цивилизаций наша раса жила более-менее спокойно. Мы не пускали в нашу жизнь людей, охотились. Если ты хотел показать себя сильным воином, для этого стоило всего-навсего пройти ежегодное “хадешти” - обряд инициирования, в котором принимали участие абсолютно все, и женщины тоже. Они у нас сильные и отличные воины. В одном из таких поединков, я встретил
Шелест оживился, будто в нём зажёгся яркий огонь. Клыкастая улыбка просияла на лице, делая мужчину моложе и привлекательнее. Парни тоже заулыбались. Каждый представлял по-своему прекрасную воительницу вампирского племени.
– Мне показалось, что сама Богиня спустилась на землю. Я позволил Эстее победить себя в поединке. А потом… потом мне потребовалось вызвать её второй раз, чтобы решить нашу дальнейшую судьбу. В результате мы поженились. Иногда, ты напоминаешь мне её!
– Подмигнул он. У меня пересохло в горле. Жуткое предчувствие, что в истории друга нет доброго и хорошего финала завладевало сердцем, а то в свою очередь, напуганное, подавало сигнал - готовиться к слезам.
Уголки его губ опустились. Взгляд снова приковал хмель в кружке. Казалось, там со дна пузырьки напитка поднимают на поверхность какие-то видимые только одному Шелесту картины. И он всматривается в них, пытаясь понять, как так всё обернулось?
– Но не об этом. В хадешти всегда участвовал король. Побеждая каждого осмелившегося бросить ему вызов, он доказывал своё право на трон. Его звали… Впрочем, для вас это не важно. Скажу только, что у него было довольно странное прозвище для правителя, - Клевер. Он был не только храбр и отважен, но очень разумен. При нём наша раса процветала. Хотя многие не были согласны с его, как они выражались, “пассивной политикой”. Я же так не считал и следовал за ним. Тогда я был начальником его личной стражи. Однажды город обошёл слух о кровавых демонах, пробравшихся в селения оборотней, живущих на окраине. Говорили, что они нападают стаями на всех, не только на людей, но и на вампиров. Раздирают их, выедают внутренности. Мы смеялись над этими бреднями сумасшедших. Клевер никогда не верил в необъяснимое, предполагал, что кто-то таким образом просто пытается навести хаос. Но когда патрульный отряд вернулся в казармы не полным составом… Уцелевшие были ранены и несли такой бред! Они с точностью повторяли те слухи, которые до нас уже доходили. Я приказал проверить пригородные посёлки, в которых по предположению завелись, так называемые, демоны. Но разведка не вернулась… живой. Через двое суток, у городской стены все воины замерли, поражённые ужасом. Из-за деревьев медленно один за другим появлялись они, во многих можно было разглядеть знакомые черты. Среди оборотней у нас тогда имелись друзья. А в тот день, они пришли по наши души. Скрюченные тела перевёртышей внушали отвращение даже у опытных воинов: удлинённые конечности, кости шипами торчащие сквозь кожу на спине, на хребте, вытянутые изуродованные морды и красные глаза - зрелище не приятное. Клевер выпалил: “Предатели” - и приказал уничтожить их, пока они не уничтожили нас. Зараза поразившая оборотней не должна была проникнуть за стены нашего города.
Мне это описание что-то напомнило. И видимо, не мне одной. Ольгерд и Тай переглянулись, но не прерывали речи вампира. Каноний, уже не скрываясь, подсел ближе.
– Они замерли и не движимые, как жуткие статуи сидели у ворот. Ждали. В них стреляли из луков, сжигали. Но на смену одним приходили другие.
– Чего ждали?
– не выдержала я.
– Когда поднялась луна, ворота открылись. Стражники были мертвы. Нас предали свои же. Те ребята, которые лежали в лазарете, из первого взвода, отправившегося на разведку стали такими же, как оборотни. Зараза проникла в наш дом. Мы бились, отстаивая город больше двух суток. Убитых сжигали на кострах, раненых приходилось добивать и тоже сжигать. Костры горели везде, грозясь проглотить вместе с брошенными в них телами и весь лес. Мой сын исчез в одном из тех костров. Клевер приказал отстроить стену такую, чтобы ничто и никто не смогло нарушить покой вампирского общества. Оборотней было приказано уничтожать всех до единого. Может это было зря. С горяча. Но Клевер потерял в том нашествии жену. Её ранили, заразили бешенством, и королю лично пришлось лишить любимую женщину жизни. Конечно, он хотел мстить. Я его прекрасно понимаю! Так началась война. Хорошо вооружённые отряды, облачённые в железные доспехи выезжали на зачистки и уничтожали селение оборотней за селением. В свалке тел были даже дети… Но мы не могли позволить, чтобы зараза, распространяемая перевёртышами росла.
– Красные глаза… - задумчиво протянул Каноний.
– Это кровоизлияние в мозг. Они даже теоретически не могли двигаться. Это же смерти подобно. Если это конечно, не какое-нибудь другое заболевание.
Все повернулись к нему. Каноний смущённо потупился.
– Это было не бешенство!
– сорвалось предположение с Фаиных уст.
– Э, ну, ты же помнишь бабушкины истории…
– Это только байки!
– фыркнула я. Нет, конечно, многое правда, но про Зло и демонов… Это преувеличение, украшающее сказку.
– Все в этом мире объяснимо!
– заявил Каноний.
– Э… - нарушил сдавленный и неуверенный голос Тая, все внимание переключилось на него. Советник замер с чашей в руке, не решаясь поднести её ко рту. Волк сидел напротив и внимательно смотрел на парня, рыча каждый раз, когда тот пытался отпить из кружки. Все замерли, ожидая, когда Тень обрастёт шипами, начнёт брызгать слюной и попытается кого-нибудь съесть.
– Ори? Это твой зверь, чего он хочет от меня?
– Не знаю, может ты ему нравишься, - предположила я, сама не имея ни малейшего представления, о чём думает этот комок шерсти.
– Нравишься в качестве ужина, - не мог промолчать Шелест. Тай нервно сглотнул.
Тень продолжал внимательно на него смотреть, вытянул шею, понюхал запах исходящий от чаши, а потом резко дёрнул лапой, выбив из руки советника сосуд и расплескав по земле напиток. После чего с чувством выполненного долга вернулся ко мне, умастившись под ногами. Тай обескураженно глядел на волка.
– И что это было?
– всё же сорвалось с его губ.
– Тупая псина, что с него взять!
– отозвался Шелест и в ответ получил злющий оскал.
– И не смей на меня рычать! Понятно?! А то спать будешь на улице, под дождём!
Тень обиженно положил морду мне на колени. В его глазах блестело коварство. Шелест заметив это чуть челюсть на пол не уронил.
– Ты ещё пометь её, как дерево!
– обратился к волку вампир.
– Тебе уж придётся мириться с тем, что нас здесь много и она тебе не принадлежит.
Все захихикали, а Тень с Шелестом продолжали мериться взглядами. Я себя чувствовала костью, за которую дерутся две псины. Того гляди, схватят и пойдут где-нибудь под кустом закапывать для сохранности.
– Всё! Прекратите оба!
– разозлилась я.
Не сказала бы, что мои вопли подействовали, но на какое-то время они успокоились. Потом товарищи разместились под пологом спать. Шелест не рискнул примоститься рядом, недоверчиво относясь к соседству с волка, занявшего свободное вокруг меня место. Я решила игнорировать их перебранку и уснула. Снились мне этой ночью жуткие кошмары!
В отсутствии петухов утром нас разбудила очень грубая ругань вампира, метавшегося по площадке и собиравшего свои перепачканные грязью вещи. Я спохватилась, обнаружив, что волка рядом со мной нет. Выскочила к другу.
– Шелест, что случилось?
– Эта блохастая скотина решила проверить насколько велико моё терпение!
– рычал вампир, рассматривая поднятые из лужи штаны.
– Ты же не думаешь, что это он!
– но по ярости в его глазах поняла, что он совершенно не сомневается.
– И где он?
Шелест только ткнул пальцем в сторону дерева. Я и все стоящие за моей спиной подняли головы. Там на четвёртой или пятой плотной ветке восседал волк. На морде, оскалом расплылась ухмылка. Теперь и мои сомнения исчезли.