Дурманящий запах мяты
Шрифт:
– Это твоих рук дело?
– спросил Алактус у тени, медленно надвигающейся на него.
– Сам как думаешь?
– И рука поднялась?
– уже с ненавистью сжимая кулаки, парень поднялся с земли, встречая врага.
– Они дали тебе жизнь...
– И приняли в благодарность смерть!
– надменно хихикнула тень, остановившись на расстоянии удара мечом.
– Они бы всё равно не выжили. Я видел будущее, Ал. В нём только тьма. Что бы ты выбрал? Умереть сейчас и стать ничем, или стать частью того, что будет? Я решил стать будущим. Это мой выбор!
– Частью тьмы?
– Алактус уже перебирал в памяти все заклинания нападения, которым обучился у дяди, он будил Шисей, чтобы тот помог. Демон
– Я знал, что ты не согласишься.
– Из чёрного бархата показалась рука, и молнии посыпавшиеся с пальцев врага полетели в Алактуса. Маг успел отскочить, ловко развернулся и бросил ответный пасс, наслав на противника туман. Потом подкрался со спины к фигуре в чёрном, но его меч не успел коснуться вожделенной цели. Тень была хитра и проворна. Тьма придавала ей силы, и хотела не просто лишить Алактуса жизни, а поглотить его целиком. По этой причине враг скрывающийся под бархатным плащом не пытался убить соперника. Старался просто оглушить, причинить боль, обречь на страдания, уничтожить разум. Он ударил молниями прямо в висок Алактусу, и тот без сил рухнул на землю. Бархатная тень склонилась над ним, наслаждаясь болью свергнутого.
– Теперь ты наш!
– радостно и мнгоголосо пророкотал посланник Тьмы.
– Пока ещё нет!
– стиснув зубы прорычал маг, пырнув врага лезвием припрятанного обрядового кинжала. Холодный металл вошёл в бархат по самую рукоять. Липкая и тёплая жидкость заструилось по руке сумевшего отстоять собственную жизнь парня.
Заскулив от боли, тень отшатнулась. Она взывала к той самой Тьме, что пообещала вечное бытие, безграничные силы, власть. А спустя мгновение испуганный смертью, заклейменный её печатью, враг исчез в дымке мрака, поднявшегося из самой земли.
Мойрус остался один на кладбище. Оглянулся на толпу бывших друзей, знакомых, соседей, и отдал приказ демону:
– Всех. Жги!
Потом, под крики и плач, упал на землю и лежал долго-долго, чувствуя, как мучительная боль пожирала мозг. С той поры у него всегда болела голова при встрече потусторонним. Пережив те страшные события он решил набраться сил и разума в оплоте магии, Ашелоте. Тьма так и не отступилась. Она всегда с лёгкостью выбирала самые неподходящие моменты, убивала каждого, кому несчастный мог рассказать о своей тяжёлой участи, с кем делил кров или пищу; каждого, кому доверял хоть чуточку (любимые женщины, друзья, компаньоны, просто незнакомцы, подсевшие за столик). Похоже, амазонка была первой, через кого Тьма не обратилась к магу. Этим она и привлекла внимание Мойруса.
Селена с ехидством отметила, что запугать её Алактусу не удалось. Он же внимательно на неё посмотрел. Но амазонка - не робкого десятка, и сидела на траве не двигаясь, также внимательно рассматривая колдуна, его чётко очерченные шрамы.
– Ты не собираешься уходить?
– удивился он.
– С чего бы? Ты меня нанял. Я уже свыклась с этой мыслью. А если я чего себе в голову вобью, так топором не вырубишь. Моё слово крепко и нерушимо! Так что прекращай стращать, и ответь на вопрос: та тень на кладбище, это Говен?
– Да, - при упоминании ненавистного имени скулы на лице мага дёрнулись, руки сжались в кулаки. Он ненавидел собственного брата всей душой, и если бы представилась возможность убить его, сделал бы это без угрызений совести.
– Его в детстве часто в угол ставили?
– осведомилась амазонка.
– Нет... А что?
– вопрос удивил мага.
– Да интересно, чего это он так темноту полюбил!..
– пожала плечами женщина.
Алактус давно отвык от шуток и весёлой компании, и сразу задумался, зачем было звать с собой эту бабу. Но слов не воротишь. Поэтому попытался смириться с постоянными издёвками, резавшими слух.
– Идём, горе серое!
– обозвала его Селена.
– Где ты остановился?
Алактус не стал обращать внимания на язвительное замечание Селены, хоть и сказанное с материнской нежностью. Они вместе направились на постоялый двор, где маг выбрал себе самую отдаленную крохотную комнатушку, с огромным окном. Хотя размеры помещения только казались малыми из-за разбросанных повсюду книг, амулетов и кучи другого странного магического барахла.
– И ты всё это так спокойно оставляешь и уходишь?
– осмотрелась Селена и подняла за шнурок какой-то красивый кулон с ярким рубином в форме глаза.
– Не боишься, что кто-то это украдёт?
– Сюда никто не может войти без моего дозволения, я поставил защиту на дверь!
– раздражённый любопытством амазонки маг, отобрал побрякушку и сунул в котомку. Туда же отправились книги и прочее. Когда комната опустела, Селена стояла с раззявленным от удивления ртом, сообразив, что сумка то волшебная, да и дна у нее нет. Маг усердно пытался что-то отыскать в горсти камней, которую держал на ладони и обалдевшую женщину просто игнорировал. Он был так увлечён этим процессом, что Селена решив подождать его на улице, распахнула дверь, и замерла: перед ней стоял человек в голубой накидке, лицо его было безжизненным, а глаза...
– Скажи, а у скольких твоих соплеменников, глаза красного цвета?
– ненавязчиво поинтересовалась амазонка, рассматривая обнюхивавшего воздух вокруг неё странного пришельца. Он вёл себя как крыса, уловившая аромат съестного на дальней полке.
Алактус обернулся и обмер, увидев амазонку нос к носу с чудовищем. Избавившись от ступора, маг схватил женщину за шиворот.
– Назад!
– прикрыл её собой он, выводя рукой в воздухе невидимые символы.
– Мечом ты ничего не сделаешь!
Пришелец учуял запах волшебства, и забился об стену защитного заклинания, мешавшего вцепиться в горло мага. Существо нащупало брешь в неосязаемой стене, вонзилось в неё когтями, прорывая себе проход. Алактус направил на него огонь, вырвавшийся струями с кулака. Но охотнику было всё равно - он знал лишь одно: убить цель! Горящий, как подожжённая кукла, он прошёл сквозь преграду, разломав её на куски. Селена заметила, что маг обессилено опустил плечи, побледнел, покрылся потом и тяжело дышал. Глаза его жутко блестели, всматриваясь в подбирающегося к нему горящего, как факел, монстра. Селена смекнула, что дело плохо, и волшебник растратил немало сил на противостояние. Она подняла его, взвалила на плечи, и тащя на себе нового работодателя донесла до распахнутого окна. Удача благоволила амазонке - прямо под окнами предприимчивый продавец услужливо натянул тряпичную крышу над лотком. На неё то и обрушилось тело измученного мага. Вот только радости от знакомства с представителем магической интеллигенции в криках торговца слышно не было. А Селена, не планируя тесно знакомиться с красноглазым пришельцем в объятой огнём комнате, тоже прыгнула следом за магом. Конечно, продавец уже кричал на всю улицу, что его грабят, зрения лишают и прочее. Он возмущался, тыкая пальцем в плечо ничего не соображающего, но упорно державшегося в сознании, мага. Купец всё кричал, срывающимся голосом, выдавая тысячи проклятий в минуту по адресу свалившихся на его "седую голову" грабителей. Но на четвёртом эпитете искусно выбранном торговцем для описания мага, терпение последнего лопнуло. Он резко схватил за шею вопившего толстого дядьку и встряхнул. Да так, что у того единственные три волосины дыбом стали, принимая сигнал из царства богини. Глаза Алактуса меняли цвет, угрожая превратиться в чёрные глубины... Лицо пойманного купца багровело.