Дурманящий запах мяты
Шрифт:
– Эй! Успокойся!
– потребовала амазонка, отдирая скрюченный цепкие пальцы разбушевавшегося волшебника, один за другим, от горла задыхающегося купца.
Невидящим взором он осмотрел человека приказывавшего вернуть самоконтроль. Распознав властный и тихий голос амазонки, Алактус снова стал похож на человека и отпустил жертву.
– Вот и молодец! А теперь убираемся отсюда!
– похвалила амазонка, так и не пришедшего в себя истощённого волшебника.
До захода солнца они прятались в тёмных пустынных уголках портового городка, где никто никогда не интересуется чьими-то жизнью
Как только стемнело, прибежище воров и прочих покинули две тени, исчезнувшие на борту корабля, отправлявшегося к Южным Вратам...
Глава 7. Южные Врата
– Рассказываю последнюю историю, и все ложатся спать!
– предупредила я, чувствуя, как сон подкрадывается к разуму, пытаясь укутать его мягким дымчатым одеялом. К тому же, горло моё уже першило от постоянной болтовни. Командующий Ольгерд бросил ехидный взгляд, дескать "набалтается, завтра тихо, наконец-то, будет!". Я не сомневалась, что его мысли - истина, потому что так долго разглагольствовать не привыкла.
По толпе пронёсся печальный вздох. Тем не менее, вояки продолжали заворожено молчать, ожидая следующей повести. Я даже смутилась, но отступать уже было некуда...
Ночь красовалась звёздным одеянием. Огни отражались в чёрной спокойной воде океана. По волнам тихо плыло торговое судно. На палубе шумели матросы. "Парящая чайка" плыла к Южным Вратам. Окружённые толпой, на бочках сидели двое и в свете свечей играли в кости.
– Снова продул, дорогой мой! Ты уж прости, но деньги гони на бочку!
– радостно воскликнула женщина, в который раз обставив кока.
– Во истину говорят: "Женщина на корабле - к несчастью!", - сокрушался тот, выкладывая последние гроши.
Селена сгребла горсть монет, сунула честно заработанное в кошель и, злорадно усмехнулась своей жертве.
– Это кому - как! Всё господа, захотите отыграться - завтра я к вашим услугам!
– озорно подмигнув мужчинам, она спустилась в трюм, где в темноте каюты спал маг, пополняя запасы растраченных сил. Хотя Селена подозревала, что его просто укачало! А может он просто ленился подниматься, впал в дипрессию или умер... Последнее пугало. Кто же ей тогда оплатит услуги хранителя? Обеспокоившись этим фактом, амазонка спустилась в трюм, чтобы проверить живость своего нанимателя.
Ухватилась за ручку каюты и тут же отпрыгнула, подавляя возглас негодования. Обожжённая ладонь болела.
– Ах, ты подлец!
– сквозь зубы прорычала женщина, уставившись на подлую дверцу.
– Чёртов демон! Покажи свою наглую морду!
Дверь объяло пламенем, которое не жгло и не уничтожало дерево вокруг. Оно было холодным и раздражающим. Из голубоватых языков сформировалось отвратительное клыкастая морда чудища с хитрыми змеиными глазами, они уставились на воинственную женщину.
– Хозяин велел его не беспокоить!
– провозгласил демон-охранник.
– Шисей, он что просыпался?
– за двое суток общения с "ручным чудом" Мойруса Селена узнала много интересного и, в первую очередь то, что пламя обладает совершенно дурным, дьявольским характером.
Хитрая голубая морда злорадно ухмыльнулась.
– Пусти меня, - приказала амазонка, по привычке хватаясь за эфес меча, хоть и знала, что в таком случае махать оружием совершенно бесполезное занятие. Куском металла огненного демона не испугаешь - только разозлишь и получишь ожог.
– Нет! Смертная и, не смей повышать на меня голос!
– взбесился вредный огонь, которому безумно нравилось доводить женщину "до кипения". Но, как правило, игра была двусторонней, и амазонке так же доставляло удовольствие раздражать Шисея.
– Вот найду, где Алактус прячет твою коробку и залью её водой!
– в сердцах пообещала Селена. Она уже несколько дней задавалась вопросом, откуда огненный гад является.
– Нет у него никакой коробки!
– взбесилось пламя и начало краснеть, не замечая, что выбалтывает тайную информацию.
– Э, не психуй так, а то ещё корабль подожжёшь! Нам с твоим хозяином до пристани придётся вплавь добираться.
– Поспешила успокоить вспыльчивое пламя амазонка.
Демон помешкал несколько секунд, а потом снова стал привычного голубого цвета, решив, что иногда (совсем редко - по его личному мнению) "Эта тупая баба бывает права!". За треском огня слышалось нескрываемое монотонное бурчание о несправедливости жизни, о том, как эти глупые боги вообще позволили появиться на свет людям и, прочее, на что обычно сетовал демон. Такое поведение было нормой для Шисея, ранее проведшего тысячелетия в рабстве и служившего смертным обычным обогревателем. За его бурчанием, где-то там, в глубине каюты, говорил ещё кто-то, и голос явно принадлежал женщине.
– Я так соскучилась, пойдём со мной...
– ласково звола неизвестная гостья.
– Зачем ты бросил меня? Зачем отдал им? Я доверяла тебе, Мойрус!
В другой момент Селена бы не вмешалась, позволив магу развлечься. Но вдруг вспомнила, что на корабле женщин, кроме неё самой, нет. Шисей тоже примолк. Амазонка вытащила меч из ножен. Демон уже догадался об опасности, которую пропустил мимо своего внимания, отвлёкшись на препирательства со спутницей хозяина. Он погас, позволяя Селене стать участницей романтического свидания. Женщина толкнула дверь ногой, и чуть не обомлела: у койки стояла призрачная фигура в истрёпанных лохмотьях. Голая спина гостьи была исполосована когтями. Из-под белой кожи торчали кости и куски мяса. Незнакомка протягивала тонкие руки к лежащему на койке мужчине. Алактус, похоже, был скован страхом и не только не шевелился, а даже не дышал. Он глядел на духа, не моргая и прикрываясь простыней. На его лице застыло измученное выражение из смеси чувств, и преобладало сожаление.
"Ну, что с этими мужчинами такое?!" - устало подумала Селена.
– Тебя нет!
– возразил призраку маг, покрываясь испариной и бледнея.
– Я есть. Я с ними. Присоединяйся к нам. Загладь свою вину передо мной.
– Уговаривала женщина.
– Нет!
– отмахнулся он, но уже вставал, поддаваясь нежным уговорам, а может чувству вины.
– Девушка, ну что вам нужно от мужчины. Не видите, не готов он связывать себя такими крепкими узами! Идите вы, отсюда, поздорову!
– вмешалась Селена, перехватив эфес меча покрепче.