Дурманящий запах мяты
Шрифт:
– Что ему на этот раз нужно?
– промямлила я вслух.
Меня втолкнули в его шатёр, как узника в тюрьму. У входа стояла Настасья, а следовательно принц Улиан о чём-то беседовал с советником. Увидев меня, оба мужчины смолкли и обернулись. Тайрелл был недоволен, Улиан не уступал ему в плохом настроении. Подчёркивая своё бесповоротное неодобрение по обсуждённому вопросу Тай стоял скрестив руки на груди, показывая жестом, мол, совершенно не собирается соглашаться на предложение принца. Его глаза хищно сощуренные одарили меня холодностью. Я не могла понять, отчего такие перемены?
– Очаровательно! Может быть и мне обратиться за твоей помощью, знахарка? Ночи становятся такие холодные...
– В любую минуту я к вашим услугам, ваше высочество!
– заулыбалась я, оторвав взгляд от Тая.
– Есть один хороший действенный рецепт для мужской силы... Ну, чтобы ночи такими холодными не казались...
– Принца перекосило, но я продолжила, на радость советнику, на лице которого постепенно растягивалась улыбка.
– Нужно съесть толчёного лука с чесноком, обмазаться мёдом, закусить свежей рыбой и ровно в полночь, при свете полной луны, выйти на поляну круглой формы и обязательно пройтись голышом вокруг водоёма!.. Хотя, есть и упрощённый вариант. Насобирайте пчёл или комаров в штаны. Это произведёт тот же эффект...
Тай уже давился от смеха, а принц и Войка багровели от негодования. Его высочество отпустил напоследок презрительные взгляды в мою сторону, затем Таю. После чего гордо махнув подолом своего плаща, вышел прочь. Я уставилась на вполне здорового советника. Он быстро вспомнил, что должен изобразить больного и тут же ссутулился, придал физиономии трагичность, схватился за сердце, и стал причитать:
– Голова болит, сердце ноет...
Я деловито осмотрела его. Когда нагнулась, чтобы послушать, как бьётся его сердце, он гордо выровнялся. Как великий врачеватель осмотрела уши, язык (оказался, кстати, не раздвоенным), глаза, руки... Короче, делала вид, что действительно собираюсь его лечить. А потом с печальным видом заявила:
– Что же ты раньше молчал, что так серьезно болен?!
– Тай испугался, помрачнел, внимательно вслушиваясь в мои пророчества.
– Это не излечимо!
Советник, побледнев, как простыня, сел на стул, любезно подставленный Войкой. Кстати, та тоже была немало напугана моими словами.
– По крайней мере, я точно с этим ничего сделать не могу!
Повисла мучительная пауза. Тай переосмысливал всю свою жизнь, а я наслаждалась моментом, чтобы произнести следующее:
– Хитрость не лечится травами!
Лицо мужчины исказилось непонятной, но жутко смешной гримасой. Одна из подушек полетела прямо в меня, но я увернулась. Тогда он резко встал, бросился ко мне, и как ни странно, поймал.
– Глупая шутка!
– сквозь смех сказал он.
– Зато я вижу, что ты здоров, причём абсолютно!
Тай отпустил меня. Стёр с лица улыбку, и проникновенно рассматривая, честно признался, что ему нужна моя помощь:
– У меня действительно болит голова.
Я развернулась к выходу, но меня остановил встревоженный голос:
– Ты куда?
– Сделать отвар...
Он успокоился и не стал препятствовать.
Войско уже привычно расселось у костра, внимая историям моей подруги. Фая в красках рассказывала о битве, о подвигах, мужестве и хитростях воинов отстаивавших будущее родных городов. Опуская ту подробность, что боролись они не только за свои семьи, а за будущее всего человечества. Ведь как сказал бабушке Вей, это Зло хотело пробраться в наш мир и овладеть им, сделав своим полем для игр, жертвоприношений и тьмы, которую оно за собой вело.
Взяв у заворожено слушающего кухаря воды, я вернулась обратно к советнику. Он лежал на подушках, задумчиво рассматривая складки потолка. Войка тоже сидела рядом, разглядывая мужчину исподтишка - потолок её не интересовал. Теперь понятно, почему сестра так "прогибается" и на меня обозлилась.
Я прокашлялась, тонко намекнув о своём присутствии. Тай сел, жизнерадостно улыбаясь и совершенно забыв, какой он "самый больной человек на свете". Меня этими улыбочками не проймёшь. Больше я на этот фокусы не поведусь! Главное всё делать быстро, оставить заварку и сбежать. Таким был мой план...
Под пристальным вниманием соплеменницы, совершенно открыто мечтавшей всадить мне в спину нож, я наполнила кружку для советника. Он принял её из моих рук и беспечно собрался сделать глоток. Но как всегда (язык мой - повод бед моих) мне вздумалось повторить недавнюю шутку. Дождавшись, когда он отопьёт, поинтересовалась:
– Вкусно?
– он кивнул, и тогда я продолжила: - Знаешь, чем грозит ложь знахарке?
Он замер.
– Узнаешь, когда допьёшь! Заодно и врать разучишься...
Тай поперхнулся. Схватил меня за руку, и встряхнул.
– Что ты туда подсыпала?
– Ромашка, мята.
– Его озлобленность перекинулась и на меня. Говорила я точно также, стиснув зубы. Он же повалил меня на подушки, зажав руки над головой, и поднёс кружку к моим губам, насильно пытаясь проверить на мне моё же средство.
– Не веришь?
Войка была недовольна увиденным. В принципе, я тоже. Ведь на мне своевольно разлёгся этот красавец писанный! Сестра, тем временем, старательно скрывала чесотку в руках, которую утолить можно только об эфес меча, а ещё лучше потереть ладоши об мою голую шею.
Я покорно сделала глоток, но меня не отпустили, внимательно разглядывая малейшие изменения мимики.
– Сказала же: ромашка и мята. Больше ничего!
Честное признание не изменило моего незавидного положения. Хотя, я заметила, что во взгляде Тая не было никакой злости, он просто играл со мной. Гад! Советник прижимался всем телом, что жутко смущало. Стараясь отвлечься от возникавших эмоций, я пыталась отыскать непривлекательные черты его внешности (раз уж так близко его лицо). В результате, только подметила, что он побрился. Любопытство взяло верх, я высвободила одну руку (в этот момент Тай перестал сильно сжимать мои запястья) и прикоснулась к его подбородку. Мягкий, даже приятно трогать.