Дурная кровь
Шрифт:
– Стоять!
– скомандовал тюремщик. Снял с пояса ключи и отпер дверь. Отсюда они прошли в длинную галерею и спустились по лестнице вниз. После долгих хождений по коридорам первого этажа чиновник привел Бере к дверям с табличкой "Главный смотритель тюрьмы".
– Неужто мэтр Экадас сам решил побеседовать со мной?
– пробормотал Бере.
– Забавно.
За дверями их встретили два крепких молодца в темных мантиях Корпуса боевых магов. Еще одна неожиданность.
– Ступайте, - сказал один из них чиновнику и тюремщику, а потом посмотрел на Бере.
– Берегард Беренсон, так?
– Воистину, - ответил Бере.
– Можешь войти.
Второй маг толкнул тяжелую, обитую черной кожей и медными гвоздиками дверь в кабинет начальника тюрьмы и жестом велел Бере войти. Беренсон вошел, и дверь за ним закрылась.
В кабинете были три человека. Еще два мага, судя по рунической вышивке на рукавах мантиях, большие шишки, рангом не ниже секретаря Коллегии. Третий человек был в простом светском платье, стоял к Бере спиной и курил длинную трубку с янтарным мундштуком. Табак в его трубке был лучшего качества, и Бере, вдохнув дым, почувствовал, как наполняется слюной пересохший рот.
– Оставьте нас, господа, - сказал человек с трубкой.
– Я хочу побеседовать с мэтром Бере наедине.
– Ээээ, мы понимаем, но есть инструкция..., - начал один из рунных магов, но человек с трубкой молча показал на дверь, и маги, поклонившись, вышли.
– Курить хотите?
– спросил человек с трубкой.
– Да, - Бере проглотил слюну.
– На столе есть трубка и табакерка. Прошу вас.
Бере не заставил себя просить. Набил трубку, жадно затянулся и, выпустив дым, посмотрел на своего собеседника. Тот продолжал стоять лицом к полке с делами заключенных.
– Вы знаете, кто я?
– спросил он.
– Догадываюсь...ваше величество.
– Он мертв?
– Король Аррей Первый повернулся к Бере лицом.
– Да, сир. Он сгорел заживо.
– Я не про де Кейзера спрашиваю.
– Боюсь, что да, сир. Де Кейзер не стал отрицать, что убил его.
– Как и когда это случилось?
Бере начал рассказывать. Все, в подробностях, с того самого момента, как пришел к Ван Затцу насчет работы и до сцены в полицейском морге. Король не перебивал, курил трубку и слушал.
– Убит и похоронен под именем агента Зето, - сказал он, наконец.
– Что ж, по крайней мере, я теперь знаю, на какую могилу можно принести цветы. Благодарю вас, мэтр.
– За что ваше, величество?
– За правду.
– К сожалению, правда стала известна слишком поздно. Мне искренне жаль, что так получилось.
– Верно. И не упрекайте себя, мэтр. Я виноват перед Роландом больше вас. Двадцать пять лет я не подозревал о том, что у меня есть сын. Двадцать пять лет я делал вид, что никогда не был влюблен, что женщины, которую я любил все эти годы и продолжаю любить по сей день, никогда не существовало.
– Король вздохнул.
– Жаннин была и остается моей единственной любовью, даже сейчас, когда ее уже больше года нет в живых. И я предал ее, мэтр. Я не написал ей ни единого письма. Я считал, что сын у Жаннин не от меня, а от Вестерика. Я не помог им, когда после смерти Вестерика семья впала в нищету, когда Роланд учился, когда Жаннин заболела. Что мне стоило хотя бы посылать им деньги? Ничего не стоило. А я просто наблюдал за тем, как они.... Последнее предсмертное письмо Жаннин раскрыло мне глаза, но толку? Я даже не мог признаться в том, что у меня есть еще один сын. И главное - я не уберег нашего с Жаннин мальчика, не спас его от смерти. Так кто из нас преступник, мэтр Бере?
– Мне нечего сказать вам, сир.
– У вас есть дети?
– Нет. И жены нет.
– Интересно. Все эти годы вы старательно, под любым предлогом, пытались не быть мужчиной.
– Скорее, я слишком строго судил себя, сир. Не каждый мужчина имеет право быть мужем и отцом.
– С чего вы взяли, что вы для этого слишком плохи?
– Аррей выколотил золу из трубки в камин.
– Я слышал о вас только хорошее.
– Вы слишком добры, сир.
– Может быть, мэтр, вы правильно поступаете, оставаясь одиноким. Нет ничего страшее, чем терять навсегда любимых людей.
– Сир, мне знакомо это чувство. Может быть, именно поэтому я и оставался один.
– Мой дед любил говорить: "Каждый выбирает себе муку по силам", - сказал Аррей.
– Однако вы совершили подвиг, мэтр. Вы раскрыли опаснейший заговор и уничтожили врага, который мог причинить неописуемые беды Руфии. Вы достойны самой высокой награды. Я предлагаю вам занять место командующего корпусом боевых магов. Думаю, вы справитесь.
– Ваше величество, - Бере почувствовал слабость в ногах, - вы бесконечно добры, но такая должность мне не по зубам.
– Вы считаете, я ошибся в вас? Предлагаю должность человеку, который с ней не справится?
– Сир, к такой должности идут десятилетиями. Люди, посвятившие себя государственной службе, проходят все ступени служебной лестницы, узнают все тонкости и хитрости своей работы, Я всего лишь маг. Я не обладаю опытом администратора и не могу командовать людьми. Я был бы плохим начальником - очень плохим, недостойным своей должности. Выскочкой, если называть вещи своими именами.
– Теперь я вижу, в чем ваша беда, мэтр Бере. Вы лентяй и боитесь ответственности. Именно поэтому у вас нет семьи, именно поэтому вы не сделали карьеру - при ваших-то способностях.
– Возможно, вы правы, сир.
– И все же я повторяю свое предложение.
– Ваше величество, я дал вам ответ. Простите, но я не достоин такой чести.
– Знаете, мой отец, король Отал, в юности был заядлым охотником - наверное, страсть к охоте моему Дагоберту досталась от деда. Так вот однажды на охоте моего батюшку - а ему тогда не было и восемнадцати лет, - понесла лошадь. Отец неминуемо сломал бы себе шею, если бы не два гвардейца, которые смогли догнать его и справиться со взбесившимся животным. Гвардейцев наградили, но вот что интересно - один из них очень быстро пошел в гору. Стал капитаном, потом майором гвардии, подавал прошение на генеральскую должность, причем всегда и везде козырял тем, что спас жизнь королю.
– Аррей помолчал.
– Мне это, в конце концов, надоело, и я лишил этого крикуна всех привилегий и сослал в провинцию, где он и спился. Зато второй гвардеец ни разу не напомнил о себе. Он закончил службу в чине сержанта и живет сейчас на сержантскую пенсию где-то в Лоланде. И знаете, скажу откровенно, этот человек мне куда более симпатичен. Вы, как мне кажется, похожи на этого гвардейца.
– Спасибо, сир.
– Не благодарите. Однажды вы пожалеете, что упустили возможность сделать карьеру. Не воспользовались королевской милостью, которая была вами заслужена. Но не стану вас уговаривать. Вы сделали выбор - да будет так. Впрочем, есть еще два вопроса, которые я хотел бы с вами обсудить. Откройте шкатулку на столе.
Бере подчинился. В шкатулке лежали два свитка. Один из них был королевским помилованием для мэтра Берегарда Беренсона. Второй - назначением мэтра Берегарда Беренсона на должность второго лектора столичного университета.