Дурни Вавилонские
Шрифт:
— Не надо, не надо! — закричали мы. — И без Человека-Рыбы тошно!
— Да ну вас, — ответил Гугуд. — Я понял одно — всё это слишком близко к демонам. Больше не пойду.
Вечером я встретился с Лиш. Она была печальна — за ней стал увиваться Человек-Змей. Чтобы понравиться Лиш, он пришел в своей лучшей шапке со змеиными головами, и только чудо спасло его от горящей головни, пролетевшей в одном пальце от лица. Человек-Змей обругал Лиш и сказал, что она дорого заплатит за такое обхождение.
— Давай
— Я обязательно придумаю, — пообещал я.
Когда стемнело, мы собрались возле дома со счетным устройством.
— Будем караулить попарно, — сказал Гамид. — Вернее, так — я сам буду выходить каждый вечер, а вы по очереди.
— Что ты хочешь там увидеть? — спросил Тахмад.
— То, что принесет нам удачу. Только не задавайте вопросов. Мы же братья. Вы можете просто взять и поверить брату?
— Можем, — сказали мы, — хотя доверчивость до сих пор приносила нам только вред.
Как он сказал, так и сделал. После наступления темноты и вплоть до полуночи он наблюдал за этим проклятым домом сперва из-за харчевни, потом из-за кучи кирпича, которую поставили поближе к воротам. И чем бесполезнее казалось нам это бестолковое сидение за кучей, тем тверже он отвечал нам: осталось совсем немного!
— Не ждешь ли ты, чтобы Мардук сверху ударил в этот дом молнией? — спросили как-то мы.
— Я жду знака, который даст Мардук, — загадочно ответил он.
И вот однажды, когда мы с ним, поглядывая на двери дома, развлекались игрой в пальцы, он прислушался и сказал:
— Сегодня что-то будет.
— Почему ты так решил?
— А ты послушай.
Я сидел и слушал, пока не надоело.
— Не понял? — спросил Гамид. — Крестовина скрипит.
— Ну и что?
— А обычно в это время ослы уже выпряжены и отдыхают. Там кого-то ждут, чтобы показать, как работает устройство.
— А может, в нем что-то сломалось, и его чинят, — возразил я, чем очень огорчил Гамида.
Но прав оказался он.
Помощник Евера стал выбегать на крыльцо со светильником и подавать им знаки — поднимать вверх и вниз, отводить в сторону, словно хотел кого-то приманить и встретить. Вообще помощников у него было трое: тот, которого мы уже запомнили, пришедший из Другой Башни, и двое молодых. Кто-то даже говорил, что один из резчиков по дереву уговорился с ним и остался в доме счетного устройства. Но нас это не касалось, и мы вопросов не задавали.
Было уже заполночь, и я клевал носом, когда Гамид толкнул меня.
— Слышишь? — спросил он.
— Ага, скрипит… — пробормотал я.
— Копыта по камню простучали, дурень…
На крыльцо вышел человек со светильником, и мы увидели, как спешиваются два всадника, один — высокий плечистый мужчина, другой — малого роста, с головой, обмотанной тонким покрывалом. Они поднялись по ступеням, и стали видны лица.
— Это Таш, — прошептал я.
— Ну и что? — спросил он.
— Но это же Таш!
— Тихо. Не она мне нужна. Тихо…
Я не узнавал Гамида. Он был спокоен так, словно совсем недавно не охотился за этой женщиной с ножом.
— Хорошо, что она приехала. Значит, в Другой Башне разумные уже знают про наше счетное устройство и про его успехи…
— Но она же в этом ничего не смыслит. Она — женщина…
— Ей и не надо смыслить. Ее прислал Авенир — договориться…
— О чем?
— Потом скажу. Видно, у нас тут очень хорошее устройство, если Авениру хочется узнать о нем побольше. И Евер Сати — настоящий разумный…
— Ну и что?
— Ничего. Идем спать.
Мне не нравилось, что он слишком много обо всем думает, да еще говорит загадками. Раньше мы всё прямо друг другу высказывали. Он не мог бояться, что я кому-то разболтаю: мы шестеро по-прежнему держались вместе и с посторонними откровенных разговоров не затевали. Разве что с носильщиком Абдадом я волей-неволей подружился. Он был такой же простой парень, как мы, только немного старше.
Еще мы восстановили приятельские отношения с тремя парнями из Нашей Башни. Они, как и мы, были из одной деревни и называли друг друга братьями. Мы даже слыхали про эту деревню, она была к югу от нашей и называлась Армиль-Телль. Это был тот самый Армиль-Телль, жители которого деда на козе женили. Сперва мы угостили их пивом, потом они — нас.
Им очень хотелось узнать про Другую Башню, и мы им рассказывали про Трубу, про крестовину, которую ослы вращали в Трубе, про связки табличек с новостями и про печатное устройство тоже.
— Сколько же табличек в хранилище? — спросили они, имея в виду то хранилище, которое построено возле здания для счетного устройства Самариаха. А оно было немалой величины — сто шагов в длину, не шутка! И, насколько я знал правила хранения, там стояли длинные полки с длинными ящиками, по пять полок в высоту.
— Их там сотни сотен, — ответил Левад.
— Наверно, очень трудно найти нужную?
— Когда им понадобится найти таблички с нашими договорами на десять лет, чтобы сунуть их нам в нос, поверьте, таблички найдутся очень быстро! — вдруг воскликнул Гугуд с такой злостью, что те парни растерялись.
— Это правда? — спросили они Тахмада, которого привыкли считать нашим старшим.
— Правда, — согласился он. — Там очень много про нас, на тех табличках. Ведь подрядчики сдают их туда, и можно узнать, сколько денег мы получили.