Дурни Вавилонские
Шрифт:
— Это что же получается? — спросили они. — Если мы что-то сделаем не так, они смогут узнать, кто мы, откуда мы, и послать человека к нашим старикам, чтобы нас прокляли?
— Вряд ли, — ответил Тахмад, но как-то неуверенно.
— Они положат таблички в храме Тиамат, чтобы все на них наступали, — хмуро сказал Абад.
— И это вряд ли, — возразил Тахмад, но вид у него был унылый.
— Но вот что на самом деле опасно — наши договоры на десять лет. Если мы начнем требовать заработанные деньги, Бешеный Пес может взять их в хранилище, отнести их в Вавилон, к судьям, и за нами пришлют
— Так и будет, — согласился я. — Хозяин нашел хорошее место для башни, но недостаточно далеко от Вавилона.
— А далеко ее ставить нельзя, разве ты не понял? Башни и город связаны, башни кормят те храмы, которые дают деньги на постройку. Откуда, думаешь, у твоего хозяина взялись те деньги, с которыми он начал дело? Ему дали их те, которым Другая Башня как камень в глотке! — воскликнул Гамид. — Если бы мы всё это знали раньше, когда нас, деревенских дурней, вели в Вавилон!
— Нужно найти договоры и уничтожить их, — решил Тахмад. — Их для того сюда привезли, чтобы держать нас в руках, и если что — отправить в Вавилон, чтобы нас там судили.
— В хранилище столько табличек — как понять, которые наши? — ехидно спросил Гамид.
— Там еще три корзины табличек проклятой Тиамат, — напомнил Гугуд. — И они лежат рядом с табличками, на которых имена Мардука и Асторет, и нет смелого человека среди служителей счетного устройства, чтобы разбить их, а осколки выкинуть!
— Среди служителей устройства — нет, но, может, найдутся другие смелые люди, — ответил ему Гамид, как всегда, загадочно.
— Видите, парни, в какую беду мы попали, когда поставили свои печати на договорах? И вот нам плохо, — сказал Тахмад. — Нам тут очень плохо.
И мы все его отлично поняли.
— Все-таки в Нашей Башне было гораздо лучше, — пробормотал я.
— Домой хочу, — прошептал Абад. — К маме…
— Нельзя домой, — вздохнул Левад. — Договоры. Найдут — убьют. Вообще никуда нельзя. Всюду — проклятые башни… А мы бессильны…
— Нет, нет, нет! — выкрикнул Гамид и ударил кулаком по столу. — Нам только кажется, будто мы бессильны!
Тахмад лишь рукой махнул.
— Что же делать? — спросили те парни.
— Не ставить печати на договорах! — закричали мы.
— Но у нас нет никаких печатей!
Мы разом вздохнули.
Рассказывать им про башню Элиава, в которой на самых верхних ярусах деньги, а на нижнем — простые парни с тачками, мы не стали. Они и так услышали слишком много гадостей и затосковали.
Прошло еще немного времени. Мы с теми парнями сдружились. Мы уже имели опыт и хотели им помочь, чтобы они не делали наших ошибок. А им Новая Башня нравилась всё меньше. Особенно не нравилось, что деньги не выдают, как в Нашей Башне, каждый вечер, а заносят знаками на таблички, таблички же обжигают и сдают в хранилище. Чтобы взять кувшин пива, нужно было пойти к пивовару с человеком, умеющим писать, чтобы он на табличке отметил, сколько пива выпито, и пивовар по ней мог потом получить деньги. Но где и от кого получить, мы уже не понимали. Что-то понимали Элиав и Алам — оба разъезжали вокруг башни нарядные, завели себе золотые ожерелья. Мой бедный хозяин тоже
Наступил тот самый вечер.
Стемнело. Я поссорился с Лиш, помирился, проводил ее, поцеловал и пошел к шатру хозяина — укладываться спать. Там меня ждал Абад.
— Что делать? — спросил он. — Нужно как-то договориться и провести обряд, иначе будет плохо.
— А что случилось?
— Реш беременна.
— Ого! Идем к Тахмаду. Как это ты?!
— Сам не знаю. Сидели на берегу канала, и вот…
— И что — так, сразу?
— Нет… потом еще ходили к каналу…
— Это у тебя получается только возле канала? — спросил я, сильно недовольный Лиш: вот ведь Реш не бубнила про обряд, а согласилась, моя же красавица — ни в какую!
— Да…
— А в других местах пробовал?
— Нет… И отстань, и без того плохо…
Тахмад и Левад сидели за пекарней. Там плотники сколачивали скамейки и выставляли их, так что можно было спокойно посидеть и потолковать, тем более до нашего шатра десяток шагов. Все уже знали, что это наше место. И плотникам было спокойнее — пока мы сидим на скамейках, никто их не утащит.
— Что случилось? — спросил Тахмад.
— Вот, — я показал на Абада. — У него хорошая новость.
— Плохая, — буркнул Абад.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы ребенок родился в Новой Башне.
— Это как?? — спросили Тахмад и Левад.
— Я ее ненавижу.
— Ребенок… — прошептал Тахмад. Вообще-то ему, как старшему, следовало первому завести сына.
— Наш ребенок, — поправил Левад.
Мы заговорили разом — поздравляли Абада, хлопали его по плечам, обещали подарки сыну. Наконец он улыбнулся. И тут подбежал Гугуд, который в эту ночь караулил дом счетного устройства вместе с Гамидом.
— Скорее, Гамид зовет! — крикнул он.
— А что такое?
— Зовет! Туда, в дом, вошли Таш, Ровоам Бубу, Амалек Бади, Агенор Лути…
— Таш? — переспросил Тахмад. — Идем, не то он ее убьет…
— Не убьет, — сказал я. — Она ему больше не нужна. Но идти надо.
Гамид был там, где обычно, — за большой кирпичной кучей.
— Они приехали на прекрасных ослах. Ослы вон там, в загоне. А вот это — мост.
— Что с тобой? — заботливо спросил я. — Ты здоров? Это же дом, а не мост.
— Я про счетное устройство. Оно — мост между нами и обманом. Оно — и еще хранилище. Помните башню Элиава? Не будет их — и обман нас не коснется! И всё станет по-прежнему — как в Нашей Башне, труд и деньги, труд и деньги, и ничего между ними!
— Чего ты хочешь? — спросил Тахмад.
И тут Гамид запел.
— Мы идем, мы идем, мы козу с собой ведем… — очень тихо запел он. И оскалился так, что Бешеный Пес, увидев этот оскал, тут же отдал бы ему свою шапку с крокодильими челюстями.
— Мы идем, мы идем, — так же тихо присоединился к нему Абад. — Мы мешки с собой несем…
— Мы идем, мы идем, палки мы с собой несем…
— Мы идем, мы идем, камни мы с собой несем…
— Нет, не камни, — сказал Гамид. — Я знаю, что нам нужно… За мной, Субат-Телль, только тихо…