Дурное поведение
Шрифт:
– Сядь, – приказала я, указав на стул. – Сейчас же.
Он рассмеялся, но быстро спрыгнул вниз и занял свое место под одобрительные возгласы остальных учеников.
За три недели, минувшие с начала учебного года, мы быстро продвигались по учебному плану и приступили к изучению темы суверенитета Америки, отцов-основателей и войны за независимость, отсюда и родился вопрос о мужчинах в колготках. Из всех запланированных мной заданий работа с социальными сетями давала наилучшие результаты. В первый же день родители получили длинное письмо с обоснованием необходимости использования социальных сетей на уроках. Школьные правила разрешали ученикам пользоваться ноутбуками, что позволяло нам заходить в интернет когда угодно, не перемещаясь в кабинет информатики. И это прекрасно совпадало с моей целью научить школьников жизни в мире современных технологий.
Социальные сети – неизбежное зло.
Естественно, они таят в себе определенную опасность, и поначалу родители очень переживали из-за этого, но все наладилось после того, как я развеяла их страхи в телефонных беседах и переписке по электронной почте. В итоге они поняли мою позицию и даже стали с удовольствием наблюдать онлайн за проведением уроков, раз уж не могли присутствовать на занятиях в классе. Я выслала приглашения в закрытую группу на «Фейсбуке», где размещала задания, вопросы для обсуждения, выкладывала видеопрезентации и фотографии того, что происходило в классе. За все это время количество участников группы росло в геометрической прогрессии, поскольку родители получили возможность глубже вникнуть в то, как учатся их дети, и понаблюдать за работой других. Я не считала, что нужно сравнивать чьи-то успехи, но находила отличную мотивацию в том, что родители увидят, как учатся более старательные ребята.
Еще мы создали аккаунты в «Твиттере» и пользовались на уроках этим форумом, а также частными форумами на «Пинтересте», где ученики вместе с родителями могли устроить мозговой штурм и коллективно подготовить информацию.
Лишь несколько родителей все еще отказывались сотрудничать – мой взгляд упал на Кристиана Марека, ссутулившегося за своей партой, – хотя я всеми силами пыталась их убедить. Я понимала, что такие ученики чувствуют себя обделенными, и даже подумывала полностью отказаться от этого метода работы, чтобы никто не страдал, но, увидев, какую он приносит пользу и какой получает отклик, изменила мнение. Мне просто требовалось найти особый подход к оставшимся родителям.
Я позволила себе слегка улыбнуться, мысленно усмехаясь над раздувшимся от гордости Маркусом. Но молчание сидящего за дальней партой Кристиана оглушало меня едва ли не сильнее, чем восторженные возгласы остальных учеников. Он уставился в экран своего ноутбука и казался одновременно сердитым и скучающим. Мне никак не удавалось его понять. Я знала, что у него есть друзья. Видела, как он обедал с другими ребятами, играл на школьном футбольном поле, смеялся и шутил. Но на уроках – во всяком случае, на моем уроке – Кристиан словно отсутствовал. Он хорошо справлялся с домашними заданиями, но никогда не участвовал в дискуссиях и получал плохие оценки по тестированиям и контрольным работам. Что бы мы ни делали в классе – он все проваливал.
Я пыталась поговорить с ним, но это ни к чему не привело, и мне пришлось смириться с тем, что придется искать другие способы помочь ему. Например, мне уже давно следовало позвонить его отцу, но я не находила в себе мужества.
Я снова повернулась к классу, призывая себя сосредоточиться.
– Мои поздравления, мистер Мэтьюз. – Я кивнула, поддразнивая Маркуса. – Хотя вы, без сомнения, писали свой вопрос лишь ради смеха, он повлек за собой несколько интересных комментариев об истории костюма.
Я прислонилась к своему столу.
– Поскольку мода – очень популярная тема, мы также углубились в историю женской одежды, и это привело к дискуссии о феминизме, – напомнила я ученикам. – Что ж, конечно, тема о моде не входит в наш учебный план. – Я улыбнулась. – Но вы рассуждали критически и заметили взаимосвязь. Вы обсуждали, сравнивали и противопоставляли… – Я вздохнула, обвела класс веселым взглядом и продолжила: – И мне уж точно не было скучно читать ваши ответы, так что вы молодцы.
Ученики зааплодировали, и Маркус крикнул:
– Так мы получим песню недели?
Он приподнял брови в ожидании ответа.
– Когда ваша команда наберет пятьдесят очков, – напомнила я правило.
У меня были предусмотрены награды для каждого ученика индивидуально, но я поощряла и работу в группах, позволяя победителям выбрать одну песню, которую мы могли послушать в классе, если вся работа сделана и ученики хорошо потрудились. Я подошла к «умной доске» – современной версии классной доски – и постучала стилусом по поверхности, чтобы активировать. Проектор передал изображение с моего компьютера, и высветилась статистика по всем ученикам.
– Напоминаю. – Я подняла глаза и положила стилус на место. – Пятая группа отправляет твиты о текущих событиях до семи вечера. После просмотра я буду ретвитить их для вас.
Краем глаза я заметила, что Кристиан разговаривает со своей соседкой по парте.
– Вы должны выбрать какое-то одно сообщение, прочитать и поразмыслить над ним, а потом написать доклад на одну страницу. Машинописным текстом, двенадцатым шрифтом Times New Roman, а не Courier New, – уточнила я, зная их хитрость с использованием более крупного шрифта, – и сдать его мне к пятнице. Есть вопросы?
В классе раздалось невнятное бормотание, и я кивнула.
– Ну ладно, хватайте свои приборы. Опрос.
– У меня есть вопрос, – раздался вдруг чей-то голос. – А когда мы начнем пользоваться учебниками?
Я вскинула голову и увидела, что Кристиан смотрит прямо на меня, пока остальные ученики включают устройства, с помощью которых должны отмечать ответы в тесте вместо того, чтобы записывать их на бумаге.
– А вы бы предпочли воспользоваться учебниками? – поинтересовалась я, выпрямив спину.
– Нет! – первым выпалил Маркус и повернулся к Кристиану. – Чувак, заткнись!
Тот приподнял бровь, сохраняя хладнокровие и игнорируя своего одноклассника.
– Учебники предоставляются школой. Существует же учебная программа, которой мы должны придерживаться, верно? – практически с обвинением в голосе спросил он.
– Да, – подтвердила я.
– Так почему же мы их не используем? – настаивал он.
Я сделала неторопливый глубокий вдох, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Меня предупреждали, что ученики будут постоянно бросать мне вызов, проверять границы дозволенного и провоцировать. Нужно не терять самообладания, относиться к каждому ребенку, как к своему собственному, и никогда не показывать слабости. Кристиан определенно испытывал меня во всем перечисленном. И не только тем, что не работал на уроках, но и периодическими провокациями. Казалось, ему нравилось не слушаться меня, опаздывать, дерзить и отвлекать других учеников во время занятий. Но как бы он ни старался помешать мне выполнять свою работу, я не могла не восхищаться им, выходя из роли учителя.