Душа для Командора
Шрифт:
И Андрей еще раз выстрелил.
– Нееет! – завизжал раненый, заикаясь и катаясь по полу. – Н-нее стреляй б-больше…
– Говори!
– Оно в з-затопленной л-лаборатории… Но я н-немогу… я умираю…
– Значит, оно есть? Как добраться? Успокойся и говори!
Раненый поднял на него глаза и вздохнул.
– Меня зовут Хигус, – медленно, видимо, подбирая слова, сказал он, отнял руки от головы и вновь зажал рану. – Лабораторию, где я делал яды, затопило. Там есть антидот. Там есть все. Раньше я нырял… Сейчас
– У тебя что, акваланг, что ли, есть? – недоверчиво спросил Андрей, светя в сузившиеся зрачки.
– У меня все есть… Но я не смогу… – сказал Хигус.
– Так… – начал лихорадочно соображать Андрей. – Где твой акваланг и где лаборатория? Говорить разучился?
– Разучился… Рядом с лифтом… там спуск. Туда надо нырнуть… в лабораторию. Акваланг у лифта.
– Скидывай плащ со своими штуками и пойдем со мной. Быстро! Я пойду сзади. Пойдешь медленно – буду стрелять!
– Не стреляй, я буду идти быстро.
Морщась от боли, Хигус неловко снял плащ и резво заковылял, несмотря на рану, прочь от спасительной для него лестницы туда, где ждала смерти Кея. Андрею даже не пришлось его подгонять.
– Как она? – еще из коридора крикнул Андрей, и Дюк отозвался печальным эхом:
– Плохо…
Кея лежала на спальнике, расстеленом Дюком, под головой рюкзак, и Андрей заглянул в закатывающиеся глаза, которые не отреагировали на свет.
– Как ты? – спросил Андрей.
– Ногу уже не чувствую, – Кея все-таки ответила, но так тихо, словно берегла оставшиеся жизненные силы.
– Дюк, ты должен мне помочь. Кея, ты пока останешься одна, а мы с проводником и с этим типом пойдем за противоядием, – сказал Андрей и не мешкая подтолкнул Хигуса в сторону кирпичного прохода.
Они прошли технический зал, красный коридор и опять вышли к изломанному лифту. Лестничные перила рядом с ним уходили в ледяную черную воду. Хигус похромал в караулку, где команда всего лишь час назад отдыхала в полном составе, и указал грязным пальцем на один из шкафчиков.
– Здесь храню акваланг. Я нашел его в городе. Заправлен, – сказал он.
Андрей посветил на черную воду, затопившую лестницу к лаборатории, и тут ему стало совсем не по себе. Одно дело – нырять в теплые курортные воды, и совсем другое – залезать в эту мерзость, годами настаивающуюся на крысиных трупах и прочей гадости, а потом плыть в страшный мрак затопленных бетонных коридоров. Усилием воли Андрей заставил себя не думать об этом.
– Дюк, подержи его на мушке, мне надо переодеться, – решительно сказал он и, убрав пистолет в широкий боковой карман, занялся подводным снаряжением. Баллон, гидрокостюм и все остальное он перенес к лифту и начал переодеваться.
"А ведь этот упырь одевал его", – брезгливо думал Андрей, натягивая прорезиненный костюм на покрывшуюся мурашками кожу. Ему приходилось раньше нырять с аквалангом, один раз он даже плавал по подводной пещере, но то, что предстояло теперь, не шло ни в какое сравнение с его прошлым опытом.
– Фонарь мой возьмешь, – сказал Дюк, тоскливо глядя на застегивающего молнии Андрея. – Он водонепроницаемый.
– Итак, сколько у меня воздуха? – спросил Андрей, обращаясь к Хигусу, севшему на пол у стены. – И расскажи, где найти противоядие.
– Воздуха? Как дышать будешь. Там страшно… значит, дышать часто будешь, – ответил тот. – Внизу коридор, от лестницы налево. Третья дверь справа. Чемоданчик был на столе, сейчас плавает. Там антидот.
– Дыши экономнее, – посоветовал Дюк, посмотрев показатель давления в баллоне. – Плыви спокойно, не дергайся и не волнуйся, лишних движений не делай, экономь воздух. Минут на двадцать точно хватит.
– Легко сказать – не волнуйся, – ответил Андрей, натягивая перчатки. – Сам бы нырнул в затопленный бункер в одиночку, а я бы посмотрел, как ты будешь плыть спокойно.
– И тем не менее не забывай, что надо экономить воздух. А когда будешь всплывать, старайся это делать так, чтобы не быстрее собственных пузырьков воздуха.
– Да знаю… – отмахнулся Андрей. – Ты, главное, про этого не забывай…
Гидрокостюм был так называемый "сухой", то есть не промокающий, позволял находиться в холодной воде и сидел плотно, щекоча плюшевой подкладкой. Затем Андрей надел мягкий шлем и сразу же ласты (чтобы не стоять босиком на ледяном полу). Один нож с помощью клипсы на ножнах он закрепил на ремне, а ножны второго прикрутил болтом к отверстию в надетом на гидрокостюм жилете-компенсаторе. Дюк же протянул ему найденную в мешке со всякими подводными принадлежностями катушку.
– В бункеры я, конечно, не нырял, но в подводных пещерах бывал, – сказал он. – Привяжи ходовую катушку, чтобы не заблудиться. Вроде недалеко плыть, но несколько грубых движений ластами или руками и вода станет такой мутной, что в метре ничего не увидишь. Оседать может сутками, а с твоим запасом воздуха подстраховка не повредит. Чтобы на обратном пути не тыкаться вслепую.
– Берегись водорослей, – нерешительно добавил Хигус из своего угла.
– А что такое?
– Биология. Химия. В лаборатории этим занимались. А сейчас разрослись водоросли.
– Водоросли… без света? Ладно, разберусь, – сказал Андрей, загоняя вглубь первобытный холодок ужаса, возникший где-то в середине живота и спешащий вырваться наружу непроизвольным криком, как у прыгающего с большой высоты.
То ли усталость сковывала мышцы, то ли страх, но Андрей подошел к воде буквально на подкашивающихся ногах. Чтобы оттянуть погружение, он долго, слишком долго привязывал конец страховочного шнура, собираясь с духом, с ужасом глядя на черную, как деготь, маслянистую поверхность воды. Казалось, лестница вела в ночь.