Душа нежити. Подплащерье 1
Шрифт:
Я с энтузиазмом бросился изучать ценный том. Ну что сказать? Автор исследовал, чем занимались люди и другие разумные, прежде чем они стали богами. Какие поступки совершали уже оказавшись в сонме небожителей. Чем они помогали своим последователям.
Информацию Риггар собирал веками. Проверить все это было затруднительно. Но вот выводы меня заинтересовали. Во-первых, он разделил богов на понятных и откровенно сомнительных. В смысле, что непонятно было, чем они занимаются.
Яркий пример понятного бога, это богиня легкой смерти. Убьет любого, кто попросит ее об этом. Звучит страшно, но по
А как пример бога «ни о чем», приводился как раз бог справедливости. При жизни автора это был мужчина. Очень древний. Бог светлый и очень уважаемый. Уйма людей ему поклонялась и приносила жертвы. А вот что он давал в ответ на молитвы, вообще непонятно. Справедливость она такая. У каждого своя.
Еще написал, что среди богов много весьма недалеких существ. Особенно среди мелких. И делают они часто какую-то ерунду. И развлекаться в виде аватаров на земле любят самыми незамысловатыми, зачастую осуждаемыми в обществе, способами. А еще, что в их божественном мире хватает зависти и склок, в том числе по самым незначительным поводам
Главный вывод таков – если хочешь получить какие-то важные ответы, то это только к самым умным богам. Бог мудрости, бог магии, бог истории и так далее.
Но все боги по сути, это некие существа, раньше бывшие обычными разумными, которым поручили какие-то задачи. Вот они их и решают в меру сил. А по настоящему могучие и великие боги, это только трое верховных. Лика, Никол и Исинолд. Но они как раз, никому и ничего не дают. И храмов не имеют. И даже молитв не принимают.
В общем, я сделал грустный вывод. От Челизии я вряд ли получу ответы на какие-то важные вопросы. Если, конечно, все что написано правда. Хотя с моими наблюдениями здорово совпадало.
С другой стороны, главное, что мне надо было, это узнать про душу Сильвианы. А моя богиня это сделать могла. Так чего жаловаться?
За три дня мы немного обросли имуществом. Челизия теперь была с легким мечом на поясе и десятком амулетов. Еще у нее завелась солидная сумка. А я все также таскал ее полуторник, который богине был чем-то дорог.
Мы уже собирались с утра отправиться вниз по реке и дальше к Баганскому полуострову, но планы пришлось менять. Вечером я отправился по естественным надобностям. Только занял дощатый домик около конюшни, как моих ушей коснулось знакомое слово «Челизия». А если принять во внимание рядом с какими словами стояло это имя, то тем более:
– У тебя есть что-то срочное об этой чертовой дуре Челизии? Зачем ты меня так срочно вызвал? Да еще и послал слугу из трактира. Сколько тебя учить, как правильно делать твою работу? – голос был сильный, уверенный в себе. Кажется, говоривший еще и позвякивал кольчугой.
– Они завтра собираются уезжать, – этот говорил торопливо и потише, временами срываясь на свистящий шепот.
– Ну и что? Зачем было меня так срочно звать? Мы об этом знаем. Перехватим их по дороге. Гортан уже к ночи будет здесь.
– Но они собираются не ехать, а уплыть.
– Вот черт! Ладно. Значит придется нанять пиратов. Хотя это
– Ты, это… передай Гортану, о моей трудной работе. Может наградит сверх оговоренного.
– Что это у тебя трудного? Ты два дня наблюдаешь в дырку за красивой бабой. Многие готовы за такое приплатить! – уверенный голос захохотал. – Как она там кувыркается с этим придурком в плаще. Или этот идиот не снимает плаща и тебе ничего не видно?
– Да ничем они не занимаются. По-моему, он ее боится еще больше, чем я. Ты просто на нее долго не смотрел. Красивая. Но даже когда раздевается, все мысли, только о том, что хочется упасть на колени и отползти куда-то подальше. Вот и прошу приплаты.
– Ты просто трус. Это обычная баба сейчас. Но ладно. Посмотрим. Может и приплатим тебе за твою тяжелую работу по подглядыванию.
Я попытался разглядеть говорящих в щелку, но они стояли за углом конюшни. Тем временем, говорившие совсем не тепло распрощались. Теперь я смог разглядеть идущего ко входу в трактир довольно щуплого, хорошо одетого человека.
Когда я, выждав пару минут, тоже зашел в зал, шпиона там, естественно, не было. На всякий случай я спросил подавальщицу, в каком номере живет тип, который только что прошел. Та мне легко ответила, что тот живет в соседней с Леди комнате. И странно, что я этого не знаю. Когда тот вчера заселился, то спрашивал о госпоже и попросил номер по соседству. Как все просто! А я где-то слышал, что работа шпионов сложна и секретна.
– А как он спросил про нас? – мне стало любопытно.
– Он зашел утром вчера и спросил хозяина, не останавливалась ли здесь высокая статная госпожа в брючном костюме. Может быть со спутником в плаще. И у нее есть полуторный меч. Хозяин еще уточнил, что меч был у спутника. Тогда господин попросил комнату по соседству. Он даже дал несколько золотых прежнему жильцу, чтобы тот переселился.
Замечательно! Но если все так просто, то сделаем еще проще! Я решил совместить приятное с полезным. А то что это я так скромничаю? Вон, уже даже неуважаемые шпионы придурком называют.
Я зашел в комнату к Челизии. Особо не мудрствуя подошел к ней, и подал ей руку. Дама с легким недоумением вложила ладонь в мою и я рывком поднял ее из кресла. Хотя, как поднял… Я потянул и она встала. Тогда я обнял ее и очень тихо шепнул ей в ухо:
– За нами наблюдают. Из соседней комнаты.
Вопреки моим опасениям богиня никак не отреагировала на мое хамство. Только слегка приподняла бровь, как бы ожидая и «что дальше». А после моих слов, сначала бровь приподнялась еще выше, а через мгновение глаза сверкнули сталью. Но голос, которым она громко ответила был даже каким-то воркующим:
– Я так ждала тебя, Кей! Разбери пока кровать. А я за ширму. Я стесняюсь…
Да, в комнате даже была ширма. Это был очень хороший трактир. Амазонка сдвинула ширму так, что она полностью скрыла входную дверь от наблюдателя. Через несколько секунд мне под ноги вылетела бордовая куртка. Почти одновременно еле слышно скрипнула дверь.
Я пожал плечами и начал делать, что мне и сказали. Но не успел даже снять покрывало, как богиня уже вернулась, крепко держа слабо дергающегося соседа с зажатым ртом.