Душа ночи
Шрифт:
Жгучее ощущение в груди, заставило взвыть и выгнуться… Вокруг души было тяжёлое тело и через мгновенье стало холодно.
В темноте и тишине своего дома я осталась одна. От неожиданной свободы кружилась голова… если бы она была. Моя душа, свернувшись на ступенях, подрагивала рядом с неподвижным телом. Такого ещё не случалось со мною и что делать дальше, я не знала. Аями со мной не было. Я ощущала её очень далекой и почти потерянной для меня. От накатившего ужаса тихо всхлипывала. Раньше я часто считала себя одинокой, но именно в этот момент осознала насколько была не права. Сейчас я была одна.
"Кинар", —
Неужели у меня никого больше нет и этот джинн единственный, кого я зову от страха и безысходности?
У ведьм не принято просить о помощи и признаваться в слабостях. Может поэтому нас и не любят. Будучи юной, я не осознавала своей сути и часто плакала от обид, нанесённых сёстрами. Им доставляло особое удовольствие травить меня. Убегая, я пряталась в тёмных подсобках, пыльных чердаках и читала учебники, стыдясь приходить на ужин. Из своих убежищ я выбиралась, когда все расходились по комнатам и пробиралась на кухню. Помогая делать заготовки на утро, я делилась с молчаливой кухаркой своими успехами в учёбе, забываясь, говорила о мечтах переехать в городок у реки и заниматься учительством. Старая ведьма улыбалась мне и рассовывала ванильные сухарики по карманам моей курточки.
Возможно, она любила меня. Наверно, это было несложно. Я была тихой и ненавязчивой. Учила старые, давно никем неиспользуемые песни и заклинания из её юности и часто засыпала в чулане, на полке рядом с банками с томатной пастой. Возвращаться в бараки по ночам было опасно для той, у кого никак не проявлялся дар. Но я не унывала. Точнее, не подавала вида. Хотя это никого и не волновало. Даже кухарку, которая отдала меня сёстрам, вытолкнув сонную из каморки и шлепнув пониже спины. Она пожелала мне удачи, зная наверняка, что меня продадут людям. Дефективные ведьмы в общине были лишними. Таким как я не было места даже в помощниках уборщиц. Мой дар проявился слишком поздно…
С тревожным скрипом открылась входная дверь, и я воззрилась на тёмную фигуру в гостиной. Это был джинн. В несколько шагов он оказался у моего тела и легко подхватил его на руки. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним в спальню. Уложив меня на кровать, мужчина сел на её край и отвёл мои волосы с лица.
— Маленькая вредная ведьма, — прошептал он с тоской, — как же с тобой сложно.
Хотелось возразить, хотелось сказать ему… хоть что-то, но даже будучи в теле, мне было сложно с Кинаром. И практически невозможно без него.
— Ты позвала меня в своём пьяном сне. Это ведь ответ, верно? — он взял мою ладонь и потёрся об неё щекой. — Я ведь нужен тебе, милая. И ты мне… очень нужна.
Казалось, я ощущаю лёгкое покалывание в кончиках пальцев. Изумлённо прислушиваясь к себе, забралась на кровать и прильнула к джинну всей душой. Он замер и на несколько секунд мы оказались одни в целой вселенной. Странное тягучее ощущение. Как-будто застывшая карамель, сквозь которую просвечивают солнечные лучи.
"Люблю тебя", — признаться было легко, учитывая, что он меня не слышит.
— Ты могла бы меня любить, — низкий голос отдавался во мне вибрацией. — Я не совсем безнадёжен, милая… — мужчина поцеловал моё запястье. — Не могу иначе. Ты нужна мне так сильно…
Отстранившись, Кинар вынул из кармана джинсов небольшой флакон, пальцем отбросив крышку, поднёс к моим губам. Меня пронзило догадкой и я испуганно подалась назад. Это не могло быть реальностью. Но происходило… отвратительное и мерзкое — джинн решил подчинить меня…
"Нет! Нет! Только не ты! Не так!", — кричала я, стуча кулаками по его спине. Только он не ощущал меня и не останавливался. Надавив на подбородок, джинн открыл рот моему телу и влил остро пахнущую смесь горянки со своей кровью. Заставив сделать глоток, он запечатлел на моих мягких губах поцелуй.
— Не могу тебя отпустить. Однажды ты поймёшь и простишь меня, — шептал он в бледную кожу.
Я корчилась и выла, желая размазать этого гада, разорвать его глотку. Он обнимал меня податливую и бездушную, не замечая, не видя разницы, и я ненавидела за это не только его, но и себя саму.
Уложив тело в постель, укрыв одеялом, джинн поднялся на ноги.
— Теперь всё будет иначе, — он словно оправдывался и, постояв у порога, вышел за дверь.
Теперь я боялась оказаться в своей оболочке и ощутить себя игрушкой любимого. Вытянувшись вдоль кровати, я считала минуты, с каждой мрачнея и придумывая ему месть одну коварнее другой. Ведь даже мне спящей он не сказал о любви. Только о необходимости. Валс был прав: джинн бы сжёг меня, посчитав это верным и сделал это беспрепятственно.
Прошла целая вечность, прежде чем меня коснулась аями. Мне даже не нужно было ей объяснять, что наше тело осквернил мой избранник. Она поняла сама и, едва сдерживая ярость, зашипела, утягивая меня за собой. Я сопротивлялась, но вместе мы смогли заполнить оболочку из костей и кожи собой.
Подняв тяжёлую руку, приложила её к груди. Сердце билось за рёбрами гулко и уверенно. Едва поднявшись, направилась в ванну. Вывернула содержимое желудка в раковину и долго полоскала рот, смывая с лица слёзы. Горянка уже сделала своё дело, но избавиться от присутствия в себе крови джинна хотелось безумно. А ещё хотелось набить ему морду. Значит эта дрянь снова не подействовала.
"Пошли, сделаем это", — встрепенулась аями.
Поддавшись порыву, наскоро скрутила волосы в узел на затылке, и в чём была, сбежала по лестнице.
Глава 53
Снаружи царила ночь. Огромная луна ласкала мир желтоватым светом. Сегодня настала особая ночь для каждой ведьмы. Было странно, что я забыла о шабаше. Не важно. Даже в человеческом обличии я смогу подпортить лицо джинну.
"Я помогу".
— Ты его убьёшь, — возразила я уверенно. — А он мне нужен живой.
"Зачем?"
Сбившись с шага, я обняла живот и так и не нашлась с ответом. Он не просто нарушил закон, он предал меня, но мысль о мёртвом Кинаре была ненавистна.
Между стволов деревьев виднелись соседние дома с горящими окнами. Слышались голоса и смех. Приехавших было больше, чем я ожидала и, выйдя на главную дорогу, немного опешила. С десяток машин приютились на парковке, а на небольшой площади с насыпью для клумбы собралось множество незнакомцев. От реки тянуло дымом костров и запахом жарящегося мяса. Мне стало неловко за свой растрёпанный вид, измятое платье, босые ступни. Разглаживая на бёдрах ткань, я ловила на себе заинтересованные взгляды и видела странные улыбки.