Душа ночи
Шрифт:
— Я не убивала без причин.
— Никто тебя не судит. И это не моё дело, — поколебавшись, я всё же засыпала кофе и на его долю. — Важно другое. Ты как-то избавилась от влияния инкуба. Довольно мощного, насколько я могу судить и укрылась в этом городке. Здесь вела скромный образ жизни и копила на жильё.
— Учти, я потребую хорошую компенсацию за этот дом. Мне придется уехать, а здесь, — я обвела пространство руками, — всё, что у меня есть.
— Ты планируешь уехать?
— А ты считаешь, что сможешь меня удержать?
— Не хочу становиться твоим врагом, — он не сказал, что не станет.
— Когда вы найдёте виновных и сможете перебросить сюда свой клан, я уеду. Это мое право.
— Ты веришь в это? В то, что сможешь так просто уйти от него?
Едва не разлив напиток, я поставила перед гостем чашку и села напротив. Надеясь, что он продолжит разговор, я царапала керамику. Закари глотнул кофе и зажмурился от удовольствия.
— Перец? — он довольно оскалился, демонстрируя огромные клыки. — Ты идеальная девушка. Мне жаль, что я не встретил тебя раньше.
— Ты не в моём вкусе, — фыркнула я.
— Я бы утащил тебя в свою берлогу и показал, каким умею быть горячим, — хохотнул громила.
— Хватит с меня огня, — всё веселье сошло на нет.
— В тот момент, когда ты разбудила душу джинна, ты стала его огнём, — я кусала губы, понимая, что то, что он скажет, может изменить мою жизнь. — Без тебя он никогда не сможет полноценно управлять стихией.
— Твою ж… — теперь я стала понимать, как сильно влипла.
— Вся шутка мироздания в том, что те, кто будит душу джиннов, всегда стремятся их покинуть.
— Отчего?
— А кто говорил, что сказка будет доброй? — мужчина опрокинул в себя напиток и вздрогнул. — Я надеялся, что ты окажешься другой. Ты смотрела на него, как на особенного. Касалась его, как будто испытываешь что-то большее, чем просто страсть.
Кинар всегда спрашивал, нравится ли мне. На это я обратила внимания, считая его инкубом. И оказалось, что не зря.
— Избранники джиннов не испытывают к ним привязанности и обретший душу обречён потухнуть или….
— Или?
— Ты слышала о лампах джиннов? — я кивнула. — Красивая легенда. Только в этих лампах убежищах, не прячется джинн. Там он прячет свой огонь.
— Прячет? Или… держит?
— Ты можешь называть это домом. Здесь ты будешь в безопасности. Рядом с тем, кто будет относиться к тебе…
— Как к вещи, — продолжила я бесцветно.
— Как к собственному огню, — поправил он настойчиво. — Конечно, это не любовь, а намного больше.
— Но никто не спросил, хочу ли я этого.
— Понятно ведь, что нет, — Закари мрачно усмехнулся. — Ведьма. Это худшее, что могло случиться с джинном.
— Почему же? — я потёла кожу над грудиной. Под рёбрами подозрительно пекло.
— Вы не умеете покоряться. И не способны на любовь. У Кинара нет вариантов, кроме…
— Сделать меня… рабыней.
— Прости, милая. Досадно, что ты воспринимаешь это именно так, — казалось, громила искренне сожалел. — Ты действительно мне нравишься. Но, у нас всех нет выбора. Для нашего клана Кинар важен. Мы не можем его потерять.
Это я понимала. Долг.
— Мне хочется побыть одной, — попросила я и громила кивнул.
Он обернулся у самого выхода и передёрнул плечами.
— Всё могло сложиться хуже.
— Да? И как же? — силилась я улыбнуться.
— Я мог уволочь тебя к себе. А возможно, теоретически, я не так хорош в постели, как мне кажется, — он блеснул клыками и вышел.
Глава 52
Кофе давно остыл. А я смотрела перед собой невидящим взглядом. Наверно прошло много времени, потому, что из окна потянуло прохладой и стало темнее.
На занемевших ногах я прошла к мойке и бросила в неё чашку. Она раскололась, выплеснув гущу и та образовала странный рисунок. Зубы. Огромные. Или языки пламени… Смыв всё водой, я посмотрела наружу. Заметив движение у дерева, задернула занавеску и только после этого горько разревелась. Впервые мои слёзы смешались и принадлежали двум моим составляющим. Аями обнимала меня призрачными руками и твердила, что мы справимся. Всегда справлялись.
"Даже от Валса мы смогли уйти", — жалобно прошептала она. Я никогда не задумывалась, отчего не могу убить его и только теперь вдруг отчетливо поняла, что это моя сестра не позволяла причинить вред немёртвому.
— Почему?
"Люблю", — просто призналась она и сжалась внутри, тихо вздрагивая от обиды и боли. — "Но ты была несчастна с ним. А значит… и я тоже".
Мне было нужно выпить. Проверив шкафчики, ожидаемо нашла початую бутылку алкоголя.
— Они тут ещё и попойки устраивают, — возмущалась я, наполняя два широких бокала, которые не покупала. Ещё пара чужих вещей в ставшем чужим доме. И когда моя жизнь перестала мне принадлежать?
Настругала сыра и холодного мяса, почистила несколько зубцов молодого чеснока и, обваляв их в крупной соли, уложила на кусок слегка зачерствевшего хлеба, привезённого Рато накануне. В ящике со специями лежала связка свечей из пчелиного воска. Пару из них я зажгла, установив на блюдце, и уселась за стол. Запахи еды и воска смешались с терпким ароматом коньяка.
— Когда мы встретились, — заговорила тихо, — не смогла сказать ему "нет". Пошла следом и целую ночь позволяла ему всё. Словно в дыму была. Когда очнулась утром, испугалась. Так выходит, это ты была с ним. Ты занималась с ним любовью.
"Тебе ведь не было плохо", — усмехнулась сестра, толкая руку к стакану.
Глотнув обжигающий напиток, я скривилась и выдохнула прежде, чем забросила в рот немного телятины.
"Потом я украдкой приходила к нему в снах. Там я могла его любить. Тогда это всё, что мне было доступно".
— И он стал искать меня… тебя.
"Нас. Я жутко ревновала. А потом поняла, что только так смогу быть с ним. До его обращения…"
— Нам было хорошо. Но мне всегда казалось, что я сама не своя.