Душа Одиночки
Шрифт:
Коротать свои дни в шикарном особняке, вновь и вновь возвращаясь к мысли о Полуэктове, вчистую переигравшему разведку флота?
Мысль, многие дни робко топтавшаяся на пороге сознания, становилась все четче, явственней, она овладевала Герхардом, постепенно трансформируясь в план… мести.
Сигнал с терминала компьютерной системы оповестил, что историческая справка получена и обработана четырьмя кристалломодулями.
Кох, не вставая с кресла, мысленным приказом вновь включил систему киберпространства.
Он был уверен, на этот раз все пройдет без срывов.
Юнона.
Вадим Петрович Полуэктов чувствовал себя
Однако он твердо решил не возвращаться на Землю, а остаться тут. На то имелись веские причины. В состав Земного правительства на данный момент входило достаточно честных, здравомыслящих людей, чтобы ситуация не вышла из-под контроля, а победа над кибернетическими исчадиями прошлого была в полной мере использована на благо родной планеты.
Теперь его место тут, на Юноне, где день ото дня, час от часа все явственнее обозначала себя совершенно новая ветвь цивилизации, созданная людьми много веков назад, но разительно не похожая ни на одно из известных сообществ обитаемых миров Галактики.
Рано или поздно мы все равно пришли бы к этому, – размышлял Вадим Петрович, глядя, как багряный шар Юны, величественно встает над скалистым горизонтом.
Цивилизация машин. Об этом спорили, это предрекали, сотни провальных экспериментов по созданию искусственного интеллекта, стали достоянием истории… и все это время на карантинных планетах медленно, но неуклонно развивалась кибернетическая жизнь. Именно жизнь, ибо не только модули «Одиночек», обладающие самосознанием погибших пилотов, демонстрировали признаки устойчивого саморазвития. Даже поверхностного знакомства с окрестностями базы «Гамма» хватило, чтобы понять: брошенные на произвол судьбы машины, которым прочили скорое разрушение под воздействиями факторов времени и окружающей среды, не только дееспособны спустя тысячу лет, – за истекшие века они образовали некий анклав, живущий (он не мог подобрать иного термина) по законам эволюционного развития.
Машинная эволюция казалась чудом: хоть она и протекала, согласуясь с древними, как мир законами борьбы за выживание, но благодаря способности кибермеханизмов к самоусовершенствованию, присвоению себе новых, полезных элементов, изъятых из других конструкций, видоизменения накапливались стремительно.
Поначалу в это не верилось, но факты способны убедить любого скептика. Сейчас, наблюдая за восходом звезды, Вадим Петрович невольно вспоминал, как два дня назад, во время короткой вылазки в горы, он и Мерфи стали свидетелями удивительного явления: древняя боевая машина космодесанта, изрядно потрепанная в боях, лишившаяся подавляющей части бортового вооружения, за исключением единственного лазера, еще способного подниматься из недр оружейного отсека, грелась на солнце…
Да, он не оговорился в мыслях, БМК именно грелась, одновременно получая необходимую для работы бортовых систем энергию. Поначалу, когда они увидели древнюю машину, то не поверили глазам – опаленная, пробитая в нескольких местах, покрытая глубокими шрамами и выщерблинами керамлитовая броня машины блестела, словно на ее поверхность кто-то пятнами нанес тонкий слой фольги. Задействовав сканеры, Мерфи сообщил Вадиму Петровичу еще более удивительный факт: блестящие пятна являлись ни чем иным, как распластавшимися по броне кронгами – простейшими устройствами, предназначенными для аварийного сбора энергии. Сами по себе кронги не могли успешно конкурировать с иными обитателями Юноны, их конструкция не предполагала никаких видов вооружений, передвигались они крайне медленно, к тому же, учитывая энергетический голод, наступивший вследствие истощения реакторов большинства машин, их популяция должны была стать первой жертвой в борьбе за существование.
Однако они сумели не только выжить, но и приспособиться к изменившимся условиям функционирования,
Вадим Петрович и Алан долго наблюдали за механическим бронтозавром, который медленно передвигался с места на место, по мере того, как удлинялись тени от скал. Его броня, поблескивая энергетическими ловушками кронгов, питала бортовую электросеть, а компьютерная система БМК в свою очередь, защищала обслуживающие механизмы от поползновений иных охотников за энергией.
– Не исключено что кронги сами «оживили» подбитую БМК. – Глубокомысленно заметил Алан.
Вадим Петрович откровенно не нашелся, что сказать в ответ. Они знали о Юноне еще слишком мало, чтобы утверждать или отрицать какие-либо факты. Уникальную среду планеты следовало изучать.
После многих лет изматывающей, изнурительной борьбы за независимость родной планеты, Полуэктов, добившись победы, как любой нормальный человек мечтал об отдыхе, и Юнона казалась ему достойным местом для приложения еще не полностью растраченных жизненных сил. Вадим Петрович искренне надеялся, что именно тут он, наконец, обретет долгожданный покой, среди друзей и уникальной, биомеханической природы…
Элио. Особняк Герхарда Коха.
– Итак, господа, вы ознакомились с историей. – Кох вновь находился в киберпространстве своего кабинета, где мог лицезреть четверых фантомов, чьи образы генерировали модули «Одиночка».
– К чему эта мышиная возня? – Угрюмо спросил Донецкий. – Вы решили реанимировать нас, чтобы поиздеваться?
Герхард усмехнулся.
– Вы правы, у каждого следствия есть причина. В данном случае, я действительно поначалу желал понять, что именно скрывается за ставшим вдруг туманным и неопределенным термином «Одиночка». В историческую справку не зря включены события последних месяцев, – теперь вы осведомлены, что так называемая Линия Хаммера разблокирована, и как минимум на двух планетах сейчас протекают процессы повторной колонизации. Взглянув на вас, я понял, каким образом Полуэктову удалось укомплектовать экипаж «Альфы» и нанести упреждающий удар по Везувию. Он использовал «Одиночек» особого сорта: на их носителях были записаны матрицы сознания пилотов, которых отбраковали по причине их недостаточной агрессивности. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? Генерал Полуэктов нашел правильный подход к этим личностям, и я подумал, – чем вы отличаетесь от них? Взять, к примеру, вас, капитан Сейч. Разве вы не осознаете факт собственного бытия?
– Вполне. – Хмуро ответил пилот.
– Тогда объясните мне, – он усмехнулся – и себе тоже: почему, таким как вы, отказано в праве на осознанное существование? – Кох начал играть, но ни один из призраков не заметил этого, они были погружены в собственные, достаточно тяжелые размышления. – Сейчас на Юноне осуществляется сортировка кристалломодулей, – продолжил Герхард, – и часть из них, по результатам тестирования, будет стерилизована. Это касается, прежде всего, серийных «Одиночек», вопрос индивидуальности которых по моим сведениям даже не принимается к рассмотрению. А я вижу обратное. Вы наглядное подтверждение тому.
– К чему вы клоните, господин Кох? – Озлобленно спросил Хоук. – Какое дело мне до вашей истории? Судя по всему, моя личная история закончилась. Я не такой идиот, чтобы верить в ваше стремление к какой-либо справедливости. Не делайте такого лица, я в свое время насмотрелся на подобных вам. Если я – всего лишь одна из копий погибшего на войне Эдварда, то, Фрайг побери, что мне делать в обществе еще двух или трех тысяч Хоуков?
– Хороший вопрос…
– Это не вопрос. – Перебил Коха Донецкий. – Вы реактивировали нас с определенной целью. На хрен исторические экскурсы, – выругался он, – говорите, что вам от нас нужно, и что мы получим взамен. Другого разговора, думаю, не получиться – он взглянул на своих невольных собратьев и увидел на их лицах угрюмое одобрение сказанного.