Душа планеты
Шрифт:
– Я… - только и смогла выговорить я. У меня снова получилось, но я опять же не испытала радости. От моих рук могут пострадать невинные люди…
– …Если ты не научишься контролировать Дар, – вслух закончила за меня провидица. – Вскоре ты сама поймешь, как это делать. А пока, я могу сказать, что ты добилась первого успеха. Поздравляю.
Я молча наблюдала, как Воин открывает дверь и выезжает на коляске из комнаты, и тут вспомнила, что хотела у нее спросить.
– Подождите! – провидица обернулась, готовая выслушать меня. – Вайлис. Она сказала, что у нее было видение. Она видела всех нас убегающими от алгаев, а сама не могла ничем
Воин резко обернулась через плечо и тяжело вздохнула. При этом шланг, идущий от коляски к ее голове, сильно раскачался, и мне почему-то показалось, что он может оторваться от металлических пластин на затылке провидицы.
– Были моменты, когда Кариада использовала свой Дар на людях, – начала она. – Эти люди видели отрывки ее прошлого. Самые плохие моменты ее жизни. Но, ни в твоем, ни в ее прошлом не могло быть ничего похожего на то, что ты рассказываешь. Она не видела никого из нас, живущих в бункере никогда. А ты тоже не была знакома с нами до недавнего времени. Смею предположить, что это – будущее.
Больше не говоря ни слова, Воин направилась прочь от моей комнаты, а я так и стояла с открытым от удивления ртом, словно статуя, пораженная ее предположением.
«… я смотрела…с неба…» - воспоминанием отозвались в голове хрипы Вайлис.
По коже поползли мурашки, и мысль о том, что Вайлис может умереть замерла на кончике языка.
«С неба…»
Глава 18
Земля. Лондон. Рейсовый лондонский шатлопорт №7 . 2114 год, 25 февраля, 19:09 по данным СВ.
Эвелиса
Холодный ветер обдувал открытые плечи. Как же здесь холодно! Ну, удивляться не следовало, в феврале в Европе всегда холодно, в то время как в Милирии в этом же месяце невыносимо жарко. Всё дело в том, что Милирия и Европа расположены по разные стороны от экватора. В один и тот же месяц в южном полушарии погода была противоположна погоде в северном. Да, когда твоя мать – учитель географии, об этом трудно забыть, но когда ледяной ветер заставляет тебя дрожать от холода, забыть об этом еще труднее.
В Лондон мы прилетели на одном из рейсовых шатлов примерно десять минут назад, и теперь направлялись в кафе, находящееся на территории шатлопорта. Никто из нас троих не хотел есть (в рейсовом шатле кормили сытно и неплохо), но надо было где-то скрыться от холода, и мы единогласно решили, что кафе – как раз то место, где холодный порывистый ветер не сможет нас достать.
В помещении оказалось тепло, и я расслабила плечи, наслаждаясь отсутствием ветра. Тут играла какая-то тихая спокойная музыка, и было просторно и почти безлюдно. Заняты лишь три круглых столика, сделанных из неопластика. К слову, среди мебели и декора кафе преобладал именно этот материал. Столики и стулья, так же как и стойка, были сделаны из неопластика разных цветов в гамме от голубого до зеленого. Так же в дизайне помещения присутствовал и белый цвет. Например, люстры с квадратными торшерами светились ярче оттого, что эти торшеры сделаны из белого тонкого неопластика. Как начинающий дизайнер, я обращаю внимание на такие мелочи.
Мы сели за столик у одной из стеклянных стен кафе. Они были слегка затемненные, и из-за этого серые тучи, заволакивающие солнце, созерцаемые мною через стекло, казались еще тяжелее и свинцовее.
Всё время в пути мы молчали, будто сговорившись. Последний наш разговор состоялся еще в шатлопорте в Гегенонне,
– Итак, надо додумать твою идею, – заговорил Брайан, словно читая мои мысли. (А может, он и вправду их прочёл?) Парень положил локти на столик и задумчиво стал рассматривать свои руки. Его размышления прервал официант, подскочивший к нам в тот самый неподходящий момент, когда предстояло заняться разработкой плана. В Милирии, в большинстве заведений, таких как кафе, рестораны и так далее, для того, чтобы что-то заказать, использовались специальные приборы, которых тут почему-то заменяли официанты.
– Что заказывайте? – скучающим тоном спросил этот молодой худощавый парень.
Мы втроем, застигнутые им врасплох молчали. Как я упомянула раньше, есть никто не хотел. Первым нашелся Деклак (теперь, когда мы были объединены одной и той же бедой, мы решили, что будем обращаться на «ты», поэтому называть его мистером Талли было бы уже не так уместно).
– Один капучино, пожалуйста, - сказал он, отправив официанта за заказом.
Тут я заметила, что на столике лежало меню, на котором сейчас и покоились руки Брайана. И, правда, обычные люди приходят в кафе для того, что бы попить кофе или перекусить, а не обсуждать какие-то безумные планы и идеи. Из этого напрашивается вывод, насколько мы перешагнули ту границу, которая разделяет нормальных от психов. Может, это весьма странные мысли, но всё же…
– Думаю, вы не обидитесь, на то, что я заказал всего один, – обратился к нам Деклак. – Мы же не кофе пить сюда пришли, а наличные могут еще понадобиться.
Я кивнула. Брайан даже не обратил внимания на это высказывание. Всё внимание парня было приковано к экрану его голографа, который через каждые несколько секунд потухал с еле слышным шумом помех. Старый у него был прибор…
– Хм… - протянул Брайан, не отрываясь от экранчика, - думаю, я знаю, как нам попасть на корабль. Смотрите.
Парень ловко провел указательным пальцем по экрану, и тот увеличился вчетверо, затем повернул свою руку так, что бы этот экран оказался прямо у нас перед глазами. Дисплей все так же периодически потухал, текст на открытой странице Сети иногда пропадал, сменяясь помехами, но, в целом, можно было разобрать, что тут написано.
«Алиса Ден. Постоянный и ведущий журналист голожурнала «Мировые новости». Автор лучших скандальных статей…» - дальше я читать не стала. Потому что внимание привлекло фото справа от этой статьи. На нем была изображена блондинка с распущенными волосами, в больших темных солнечных очках, с аккуратненьким носом и полными губами, накрашенными бледно-персиковой помадой. И, кстати, сразу было видно, что она не натуральная блондинка, в отличие от меня. Я всегда гордилась своим натуральным цветом волос, и…