Душа по обмену

Мэй Рада

— Так что же с тобой всё-таки случилось? Слухов много ходит.

Ну и что на это ответить? Даже обидно стало, что в конечном итоге его только слухи интересуют.

— Я ничего не помню, а что именно говорят?

— Много чего, но в основном все обсуждают, что старшекурсника-менталиста, эйра Розварна, отстранили от участия в региональных соревнованиях, и на практику он завтра отправится не в столицу, как мечтал, а в захудалую пограничную деревеньку. Правда, никто точно не знает за что с ним так жёстко.

О,

так это и есть жених Моранды, наложивший на меня какое-то отвратительное, лишающее волю заклятье? Что ж, так ему и надо! Я не сдержала довольной, подозреваю, кровожадной улыбки и упрямо повторила:

— Увы, ничего не помню. Очнулась на краю крыши, не удержалась, сорвалась вниз. Потом пришла в себя уже здесь, — кивнула на здание лазарета, к которому мы подошли.

Мартион ответом удовлетворился. Занёс корзину в складское помещение, где постоянно поддерживалась более низкая температура, на прощание снова тепло мне улыбнулся и напомнил, чтобы я обращалась, если понадобится помощь. Учитывая, что улыбались, тем более вот так, мне здесь нечасто, ему очень хотелось верить, но здравый смысл призывал к осторожности.

Я отнесла флакон с настоем живокостеня Блордраку, который в очередной раз строго отчитывал бывшую голодающую, снова выпроваживая её из кабинета.

— Нет, вам пока нельзя покидать лазарет и это не обсуждается!

Обиженная девушка, надувшись метнулась в палату, а целитель, забрав у меня настой, сердито заявил:

— Не знаю, что ты с ней сделала, но лучше бы ты этого не делала.

Ну, разумеется. Не он будет, если гадость не скажет.

— Почему? Она ведь жить не хотела и от еды отказывалась?

— Всё было под контролем. Через пару дней она бы смирилась с ситуацией и перестала страдать ерундой. А теперь ты, похоже, внушила ей какую-то призрачную надежду.

— И что в этом плохого? Разве надежда хуже отчаяния?

— Плохо то, что когда эта надежда не оправдается, у меня прибавится работы! — нахмурился и без того недовольный Блордрак. — Она уже что-то задумала. Иди к ней и не спускай глаз, чтобы глупостей не наделала!

— Почему я?

— Это же твоя пациентка, — последнее слово Никей произнёс с явной издёвкой. — Так что отвечаешь за неё головой. Ты ещё здесь?

Я молча вышла, подавив желание поспорить. В душе зашевелились нехорошие сомнения. А вдруг Блордрак прав, и я сделала хуже? Что произойдёт, когда бывший парень окончательно отвергнет эту девушку?

В большой палате она по-прежнему находилась одна и суетливо прихорашивалась, держа перед собой маленькое круглое зеркальце. Её длинные ресницы были значительно темнее, чем несколько минут назад, а губы неестественно алели, хотя использование косметики на территории школы запрещалось правилами.

Узнав меня, она обрадовалась и возбуждённо затараторила:

— О, хорошо, что ты здесь. Иди скорее

сюда, помоги сделать мне причёску! Скоро сюда придёт Гарсиан, и я хочу быть очень красивой!

Ох, кажется, она и впрямь зациклилась на моём не слишком мудром совете, а Гарсион, по всей видимости, тот самый бывший парень.

— Э… откуда ты знаешь? Ты его позвала?

— Да, с подругой передала, раз меня отсюда не выпускают. Ну чего ты застыла, помоги же! — Девчонка начала лихорадочно расчёсывать свои длинные каштановые волосы, орудуя гребнем так резко, что на нём каждый раз оставались выдранные волосинки.

Я подошла, со вздохом отобрала гребень и занялась её бедными волосами, осторожно поинтересовавшись:

– К чему такая срочность? Тебя скоро выпишут, вот тогда и поговоришь с ним.

— Ты не понимаешь! Старшекурсники завтра уезжают на практику. Его не будет почти три недели! Я же сума сойду от неизвестности! Пусть сейчас, глядя мне в глаза, всё объяснит.

— А разве он ещё не объяснил?

Девушка побледнела и упрямо поджала губы, буркнув:

— Заявил, что полюбил другую. Это похоже на объяснение?

— Так иногда бывает, к сожалению.

Она раздражённо дёрнулась и ойкнула от боли, когда волосы в очередной раз остались на зубцах изящного деревянного гребня.

— Мы с ним виделись всего несколько дней назад, и всё было замечательно. Обсуждали будущую свадьбу, а когда вернулись в школу, он вдруг разорвал отношения! Вот и хочу убедиться, что ничего нельзя изменить. Вдруг надежда есть? Может, он сейчас увидит меня и захочет всё вернуть… — голос девушки дрогнул, и в нём отчётливо зазвенели слёзы.

Я мысленно застонала, признавая правоту Блордрака. Ох, тяжко нам придётся, если этот Гарсиан сейчас снова пошлёт бедняжку, а у него вряд ли появились причины этого не делать.

— Его, скорее всего, не пустят. Разрешено одно посещение в день, а к тебе уже приходила подруга. К тому же он может просто не прийти.

Попытка настроить влюблённое создание на прагматичный лад с треском провалилась.

— Я же не дура и учла это, — огрызнулась она. — Подруга скажет, что его вызвали в лазарет на дополнительное обследование перед практикой. О, кажется он уже здесь!

Из коридора действительно раздавался незнакомый громкий мужской голос. Девушка вскочила, ещё раз посмотрела в зеркальце, наспех пригладила волосы и выбежала из палаты. Удерживать её было всё равно, что пытаться остановить несущийся поезд, мне оставалось только последовать за ней.

Источник звука обнаружился в приёмной, где обычно проводился первичный осмотр пациентов. Зиэлда тщетно пыталась что-то объяснить высокому рыжеволосому парню, одетому во всё чёрное.

— Гарсиан, милый! — бросилась к нему «моя пациентка» и нарвалась на неприязненный, полный пренебрежения взгляд.