Душа птицы
Шрифт:
* * *
Утром, с ранним щебетом птиц за окном, мы проснулись и, не тратя лишнего времени на утренний моцион, вышли из квартиры. Я повёл Эми на ещё безлюдный солт-марш. Эми была в джинсах, я дал ей свою футболку. Она была без лифчика.
Там было совершенно безветренно. Мы вошли в рощицу, где на полянке несколько диких котов поедали из пластиковых мисок снедь, которую им регулярно приносят местные жители. Мы пошли по вьющейся широкой тропе, бегущей между кустов и деревьев вдоль залива.
— Неужели за все эти годы ты так и не освоила и не приобрела никакую нормальную
Она смутилась, будто бы я застал её врасплох этим вопросом.
— У меня есть то, что ты называешь нормальной специальностью. Да… Я… медсестра. Медсестра, — повторила она, понизив голос, будто бы желая, чтобы никто больше, кроме меня, этого не узнал. — Но сейчас я не хочу об этом говорить. Это очень неприятная для меня тёмная история. Я расскажу тебе об этом как-нибудь в другой раз. Смотри, енот!
Мы остановились возле густого куста, у которого мохнатый остроносый енот ел орехи. Зверёк был настолько занят поеданием орехов, что не обращал на нас никакого внимания.
Вдали, у самой воды, высился врытый в землю деревянный столб, увенчанный большим соколиным гнездом. К тому гнезду было очень сложно подступиться, повсюду росли колючие кусты, вся местность там была изрыта глубокими оврагами с грязной водой, остававшейся после постоянных океанских отливов. В начале лета там из яиц вылупились два соколёнка, недавно они стали покидать гнездо, вылетая под присмотром родителей.
Наблюдатель за птицами — мужчина средних лет, грудь которого была обвешана биноклями и подзорными трубами, — стоял на тропе, следя за соколами в гнезде.
— Можно посмотреть? — обратилась Эми к мужчине, причём до того непосредственно, словно к давнему приятелю.
Не меняя задумчивого выражения лица, мужчина снял со своей груди массивный бинокль и передал его Эми.
— Два родителя-сокола и два малыша-соколёнка, — промолвила она. — Эй, сёстры! Я здесь!
Похоже, одна из птиц услышала её призыв. Она вылетела из гнезда, взмыла ввысь и, закричав «кии-иии-aрр!», понеслась по направлению к нам. Сделав над нами несколько кругов, вернулась в гнездо.
Эми медленно опустила бинокль. Она стояла, словно окаменев, широко раскрыв глаза.
— Ты в порядке? — спросил я, слегка встревожившись.
Но Эми молчала, оставаясь неподвижной. Потом повернула лицо ко мне, на её лице было выражение удивления и необъяснимого испуга.
— В меня сейчас вселилась душа птицы. Я стала птицей, свободным соколом!
Я молча кивнул, не смея ей возразить. Я понял, что она сейчас не шутит и верит в то, что говорит.
Это показалось невероятным, но, словно в подтверждение её слов, перед нами сверху медленно опустилось и легло на землю перо серо-коричневой окраски.
— Видишь?! Видишь?! O, мой бог! — Эми подняла соколиное перо и, поднеся поближе к лицу, внимательно рассмотрела его.
Мы продолжили наш путь. Вскоре очутились на берегу. Песок здесь был в мелких камешках и ракушках. Зато вода была прозрачной, как хрусталь, до того чистой, что можно было различить даже глаза мальков, плававших возле пучков травы.
— Я хочу купаться, — сказала она.
— Я никогда не видел, чтобы здесь купались, — заметил я, что было правдой.
— Что ж, я буду первой.
Больше не говоря ни слова, лёгким движением сняла с себя футболку, сбросила кроссовки, и расстегнув молнию, стянула джинсы.
— Держи.
Отдав мне свою одежду, улыбнулась — она явно перехватила мой взгляд, скользнувший по её прекрасному голому телу и её белым трусикам, которые тоже на моих глазах сползли с её бёдер и очутились в моих руках.
Я смотрел, как Эми пошла вдоль кромки воды, и её чёрные ягодицы слегка подрагивали.
В те минуты, стоя на берегу и глядя на неё, я понял, что абсолютно ничего не знаю о ней. Нынешняя домработница, бывшая стриптизёрша, писательница. Ещё и медсестра с тёмной историей. Как же всё это объединить в одно целое? Кто же она в действительности, эта загадочная женщина?
Тем временем Эми остановилась. Повернулась лицом к воде. Недолго постояв, подняла руки к небу, замахала ими, как крыльями, и неожиданно громко закричала: «Кии-иии-aрр!»
Часть вторая
Предложение работы
Пару недель спустя мы приближались с Эми к дому, в котором я жил. На скамеечке возле дома сидели соседи — старички и старушки.
Приятные старички, с некоторыми из них я уже познакомился, они живут в этом доме давно, едва ли не четверть века, а то и больше. Их дети уже давно выросли и уехали кто куда. Они были рады, что в их доме поселился молодой мужчина. Старички приглашают меня играть с ними в бинго по четвергам — «казино» находится в подвале, и ещё зовут стать членом «Мужского клуба». Многие из них уже плохо слышат, плохо видят и плохо ходят. Но всё-таки держатся. Старая гвардия. Они — в правлении кооператива, все бразды правления коопа всё ещё в их руках.
Эми их не любит. Она считает, что они смотрят на неё «как на девушку из негритянского гетто».
Поздоровавшись с соседями, мы вошли в дом.
— Приготовься сейчас услышать потрясающую новость. Я поговорил сегодня со своим боссом, директором «скорой помощи» нашего госпиталя, вкратце рассказал ему о тебе, — промолвил я, открыв дверь своей квартиры и пропуская Эми вперёд.
— Ты, наверное, забыл. Я же тебе говорила, что случилось, когда я работала медсестрой и начала продавать таблетки. Меня накрыли, и мои профессиональные права медсестры временно приостановлены.
Она взяла соколиное перо, которое по её просьбе я сохранил, воткнув его в сувенирный подсвечник, стоявший на полке среди различных сувенирных побрякушек. Остановившись у зеркала, Эми стала гладить пером свою щёку и шею.
— Да, я помню. Ты пока не можешь работать медсестрой, но можешь делать что-то другое, к примеру, заниматься бумагами. В любом случае, это лучше, чем домработница. Алекса, играй «Дорз», «Whiskey Bar», — сказал я, снимая туфли.
— И что же твой босс ответил? — Эми продолжала гладить себя пером, рассматривая своё отражение в зеркале.