Душа темнее ночи
Шрифт:
В целом интерьер получился удивительно стильный и неповторимый – такое сочетание Средней Азии и японского минимализма. Нас встретил сам хозяин – нестарый еще человек в желтом халате поверх черных брюк, в белоснежной рубашке с галстуком бабочкой. Хозяин расплылся в угодливой улыбке.
– Ай, какие гости! – всплеснул он руками, и черные глаза на бледном лице блеснули в хитрой усмешке. – Какие дорогие гости пожаловали!
Видимо, восточный колорит с привкусом рахат-лукума был частью привычного сценария по приему гостей.
– Здорово, Узбек! – поприветствовал хозяина Аким. Я слегка удивилась. Узбеком хозяин ресторана явно не был. Я, конечно, не специалист,
Узбек бросил на меня пытливый взгляд, видимо, пытался понять, к какому разряду гостей меня можно отнести.
– Третьяк уже здесь? – спросил Аким, оглядывая помещение. Из-за перегородок было не видно, кто сидит в отдельных кабинетах.
– Здесь, Аким Николаевич. Здесь! Давно приехал, давно ждет вас! – по губам хозяина скользнула змеиная улыбка. Видимо, Узбек был не так прост, как хотел казаться, и умел сделать гостю приятное. Аким самодовольно усмехнулся и прошел к самой дальней кабинке. Я последовала за ним. Надеюсь, в этом уютном заведении моему клиенту не угрожает опасность. А то за этими раздвижными стенами из непрозрачного стекла можно спрятать целый взвод с автоматами…
– Здорово, Третьяк! – сказал Увеков, входя в устланный коврами отдельный кабинет. Узбек задвинул за нами черную панель, и мы остались одни. Ну, не совсем одни – позади сидевшего за столом Третьяка помещалась его охрана – трое коротко стриженных парней со складчатыми затылками. При виде меня Третьяк вздернул мохнатые брови:
– Мое почтение! У нас чего, ужин с дамами?!
– Это не дама, – дернул ртом Кипчак. – Это мой телохранитель. Зовут Стрелок.
Третьяк явно хотел отпустить шуточку на тему, как именно я охраняю тело Акима Николаевича, но вовремя удержался. Несмотря на грубое лицо, мужицкие руки и общее впечатление, что передо мной сидит наряженный в костюм-тройку медведь, дураком он явно не был.
– Ну, садись, поговорим. – Третьяк подвинулся, давая Акиму место на диване. Увеков проигнорировал приглашение и демонстративно уселся напротив. Я присела рядом.
– Слышь, Кипчак! – неожиданно сказал авторитет. – Дело у меня важное, лишних ушей не терпит… Давай мы перетрем, а охрана пока погуляет. Если ты не возражаешь, конечно.
Аким не возражал. Он подозвал Узбека и попросил пересадить меня и охрану Третьяка так, чтобы мы были неподалеку. Хозяин рассыпался в уверениях, что все сделает в лучшем виде. И действительно, он пересадил нас в соседний кабинет, где был накрыт почти такой же стол. Охрана Третьяка принялась угощаться чем бог послал, а я подозвала хозяина. Узбек подошел и наклонился ко мне:
– Чего барышня изволит?
– Барышня изволит, чтобы вы обеспечили обзор. Пусть разговор не предназначен для чужих ушей, но я все равно хотела бы видеть Акима Николаевича. На то мы и охрана. Думаю, ребята меня поддержат.
Парни на минуту оторвались от тарелок и покивали с умным видом. Охранники бывают разные. Думаю, этих Третьяк взял на встречу именно из-за исключительно низкого интеллекта. Даже если бы эти парни и получили доступ к какой-то секретной информации, они бы нипочем не догадались, что она секретная. Кажется, они и собственные пупки с трудом находили при мытье в душе… Я вообще не очень поняла, зачем Кипчак притащил меня сюда. Разве только продемонстрировать Третьяку, что он подстраховался…
Узбек
– Спасибо! – поблагодарила я и пригубила томатный сок. Пусть я не слышу, о чем говорят Увеков и Третьяк, позы, жесты и выражения лиц тоже могут многое рассказать.
Попивая сок, я внимательно следила через стекло за разговором хозяев. Третьяк явно чего-то добивался от Увекова. Авторитет подался корпусом вперед. При разговоре он рубил воздух ладонью, аргументируя свои слова, и брови мужчины были сдвинуты, а лоб собран в складки. Предельное напряжение – вот что читалось во всей фигуре Третьяка. Увеков же явно колебался. Он подался назад, откинулся на спинку дивана. Даже руки скрестил на груди, «закрываясь» от собеседника. На уставленный закусками стол оба мужчины почти не обращали внимания. Они явились в ресторан не ради еды, а для того, чтобы поговорить в спокойной обстановке. Третьяк все напирал. Он грудью навалился на стол, и жесты его больших рук становились все более отрывистыми и угрожающими. При этом с лица не сходила вежливая улыбка. Язык тела – это вам не хухры-мухры… к примеру, сейчас я явно видела, что господин Третьяк лжет моему хозяину. Характерные жесты – подергивание пальцами мочки уха, «плавающий» взгляд, широкая, в тридцать два зуба, улыбка при том, что глаза оставались серьезными и злыми… Пусть я не слышала того, о чем говорят мужчины, мне и так все было ясно. Очевидно, в прошлой жизни я умела распознавать ложь и имела представление о психологии невербального общения.
Вдруг Кипчак вскинул голову и посмотрел на меня через стекло. Взгляд его был вопросительным, как будто Аким спрашивал моего совета. Я едва заметно отрицательно качнула головой. Увеков склонил голову набок, точно переспрашивая. Я повторила отрицательный жест. Парни рядом со мной продолжали жрать. Они ничего не замечали. А Третьяк на меня и подавно не смотрел – сейчас он о чем-то беседовал с вошедшим Узбеком, которого перед тем жестом подозвал Аким.
Вот хозяин ресторана вышел, и Третьяк впился взглядом в лицо моего хозяина. Кипчак уверенно покачал головой – отрицательно. Третьяк, не веря себе, переспросил, и Кипчак повторил жест. Третьяк постарался не выдать гнева, но я видела, как заиграли желваки на его щеках и как он смял салфетку в громадном кулаке.
Сразу после этого Аким поднялся. Третьяк больше не пытался его удерживать. Я тоже встала и присоединилась к хозяину. Мы молчали до тех пор, пока наш джип не отъехал от ресторана.
– Ну, и что все это значит, а? – с некоторым раздражением спросил меня Аким, поворачиваясь ко мне всем телом.
– Это значит, что вы попросили совета, а я его дала. Как поступить, решаете, разумеется, вы сами, – отчеканила я. Мой ледяной тон несколько охладил гнев Увекова. Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– А теперь колись, как ты это делаешь.
– Что?
– Ну… читаешь человека, как будто букварь.
Я пожала плечами:
– Не знаю. Просто женская интуиция. Но этот человек вам лгал, это совершенно точно.
Аким потер переносицу и проговорил:
– Ну, если ты права, я только что избежал охеренных неприятностей. А вот если ошиблась, то по твоей милости я потеряю лимонов десять. Баксами.
– Аким Николаевич, решения вы принимаете самостоятельно, – повторила я. Нечего мне тут перекладывать с больной головы на здоровую! Точнее, на страдающую амнезией…