Душа волка
Шрифт:
«Физически вы абсолютно здоровы. Возможно, это недомогание психосоматического характера. Я бы порекомендовал вам обратиться к одному моему коллеге, который специализируется на такого рода случаях
Наджент ровными прыжками бежал в темноте, благодаря инстинкту он не спотыкался на бугристых, усыпанных камнями склонах и не наталкивался на деревья, растущие на его родной земле. Он чувствовал бегущих рядом и за спиной членов стаи, своих товарищей, чью верность и любовь он буквально ощущал в своем новом самосознании. На бегу
Наджент не стремился быстрее настигнуть жертву. Пока стаю подгоняет жажда охоты, в преследовании остается определенное возбуждение, которое постепенно сходит на нет, когда жертву наконец прижимают к земле.
Он задрал голову и завыл — завыл, чтобы почувствовать свою самку, почувствовать стаю, просто чтобы насладиться полнотой жизни. Волки взвыли в ответ. Их вой варьировался по высоте и громкости, в зависимости от положения каждого волка в стае.
Наджент остановился на краю леса и смотрел на склон, который плавно переходил в раскинувшуюся далеко внизу долину. Богиня Луна главенствовала на кристально чистом небе, ее холодный свет служил маяком для преследователей.
Впереди, в четырех или пяти сотнях метров внизу по склону, Наджент видел добычу — два человеческих существа. Он на мгновение замер и взревел, оповещая горы о своем триумфе. Члены стаи тоже остановились, их лай эхом вторил вою вожака.
Волки — свирепые серые звери — ждали его команды, языки свешивались из открытых пастей, частое дыхание облачками пара вырывалось наружу. Он снова взвыл и прыгнул вперед, стая ринулась следом.
Человеческие существа, самец и самка, должно быть, поняли, что им не уйти, и повернулись на волчий лай, голые и беспомощные против могучего древнего врага. Их искаженные от страха лица освещала холодная, безразличная луна.
У самца человека было лицо Наджента, у самки — лицо Марианны.
Наджент прыгнул на свое второе я. Массивные челюсти разорвали шею и сонную артерию. Поток горячей крови — вино для зверя, густое, пьянящее, живительное.
Наджент отступил на шаг — это было разрешение стае начинать пиршество. Волки бросились на поверженную, беспомощную плоть, а Наджент повернулся к самке…
Прежде Наджент вырывался из таких кошмаров в состоянии необъяснимого ужаса. Но после нескольких недель терапии он начал догадываться, почему его спящий разум выкидывает такие страшные шутки. Подсознательно он должен был понять свою вину.
Было еще кое-что, о чем он не сказал, возможно, не должен был говорить доктору Кадлиппу. Сны начали доставлять удовольствие — охота, убийство, вкус свежей горячей крови, все это стало предметом его влечения. И Наджент проснулся, чувствуя другое влечение, в нем снова пробудилась похоть…
Доктор Кадлипп вполне мог позволить себе офис в каком-нибудь новом жилом районе, офис из стекла и хромированного металла, с предметами современного искусства и неудобной мебелью из гнутых трубок. Но он упрямо не хотел оставлять свой двухкомнатный кабинет в захудалом районе, где начинал практиковать много лет назад. Мрачное здание из бурого кирпича док делил с мелким сыщиком, с двумя предсказательницами судьбы и одним фотографом. Со стороны это выглядело так,
Многие служащие отказывались работать сверхурочно в таком месте. Благоразумные люди избегали сворачивать на слабоосвещенную улицу, которая с наступлением темноты превращалась в опасный каньон. Но Нэнси Рис не была обременена ни воображением, ни чувством опасности. Кроме того, работа в поздние часы стоила того.
Лишь один раз за этот вечер Нэнси ощутила некоторый страх. Она работала в кабинете доктора Кадлиппа, кабинет был погружен в темноту, если не считать круг света, который отбрасывала на стол конторская лампа под зеленым абажуром. Дверь между кабинетом и приемной, которую освещала допотопная электрическая система, была приоткрыта. От двери по полу кабинета тянулась тонкая полоска желтого света. Полоска вдруг исчезла, и Нэнси подпрыгнула от страха.
— Вот дьявол!
Сделав для успокоения несколько глубоких вдохов и выдохов, Нэнси вышла в приемную и несколько раз щелкнула выключателем. Либо чертова лампочка перегорела, либо старая проводка сдохла. Даже непробиваемая Нэнси почувствовала таящуюся в непроглядной темноте угрозу. А еще у нее появилось странное чувство, будто в приемной она больше не одна. Нэнси была счастлива вернуться за стол доктора, к уютному свету настольной лампы.
На столе были разбросаны многочисленные папки темно-желтого цвета с надписью „Конфиденциально“. Многие в открытом виде демонстрировали темные-темные тайны. Нэнси Рис отлично проводила время и теперь сняла телефонную трубку, чтобы поделиться хорошим настроением с подружкой Ширлин.
Присутствие Нэнси Рис в этом месте было случайностью. Вообще весь тот день в офисе доктора Кадлиппа был чередой мелких неприятностей, которые в результате привели к страшной трагедии.
Нэнси не следовало доверять такую позицию, и в агентстве об этом знали. К несчастью, в то утро принимал инспектор-стажер. Когда психиатр позвонил в агентство и попросил прислать секретаря на подмену, под рукой у инспектора оказалась только Нэнси.
Претензий к работе Нэнси не возникало, она была хорошим администратором. Но она была любопытна и болтлива.
Литисия, постоянная помощница доктора Кадлиппа, пришла на работу полная решимости одолеть подкрадывающийся грипп. Большую часть утра борьба с недугом проходила с переменным успехом, но в конце концов она сдалась. Последнее, что она сделала на рабочем месте, это ответила на звонок от нового пациента, мистера Смита.
Мистер Смит попросил записать его на вечернее время, он так привык. Литисия назначила время сеанса, но не сделала запись в журнале. К тому времени, когда она решилась отпроситься у доктора Кадлиппа, она настолько плохо себя чувствовала, что совсем забыла о мистере Смите.
Когда Нэнси Рис приехала в офис, дневная работа с бумагами была практически завершена, и доктор спросил, не могла бы она остаться и закончить все дела.
— Мне не важно, насколько вы задержитесь, — инструктировал он девушку. — Я урегулирую этот вопрос с вашим инспектором и оплачу сверхурочные. Хорошо выполните работу, подкину премию, это без посредников.
Нэнси нуждалась в деньгах и с радостью ухватилась за шанс подработать. Доктор оставил ей свои ключи и сказал, чтобы перед уходом она передала их вахтеру.