Душегубы
Шрифт:
— Не знаю, вроде одного.
— Молодой или старый был?
— Молодой, сорока еще не было. Они, бандиты, до старости редко живут.
— И за что ж его так?
— Бог его знает. Они найдут, за что. Тут уж, почитай, десятка два таких лежит. Гробы-то все полированные, резные, с позолотой, с окошками. Каждый по три лимона стоит, а то и по пять.
— Да ну?!
— А памятники, знаешь, какие ставят? У-у! Другому дачу себе на эти деньги не построить. Со статуями, все буквы — чистым золотом сделаны. Мильонов сто, не меньше.
— Во
— Во, смотри, — перебила ее торговка, — эти идут, с похорон. Группа людей, одетых в дорогие пальто и шубы, проследовала от ворот кладбища к трем иномаркам. В центре ее шли двое, остальные сурово поглядывали по сторонам — охраняли.
Те двое, что шли в центре, вместе с двумя охранниками уселись в большой «мерседес-600», остальные — в джипы сопровождения, и машины покатили от кладбища.
— По сто грамм в память о покойном? — предложил Жеке бывший заместитель, а ныне преемник Рублика, известный народу под кличкой Рома, открывая бар.
— Естественно, — вздохнул Жека. Выпили.
— Да будет ему земля пухом… — пожелал Рома.
— Надо надеяться, — пробормотал Жека.
— Не зажимайся, будь проще, — посоветовал Рома, — к тебе у нас претензий нет, к твоим паханам — тоже. Это из другой дыры свищет.
— От Фрола подарок, что ли?
— Обязательно. И даже не от него, а от Степы. Соседняя область рвется с вами напрямую работать. Степа уже несколько раз к вам удочки закидывал, я-то знаю. Но он ломит цену. Пока действовала связка Фрол — Рублик, вам было выгодно. Они Степу хотели дешевкой загнать. Но тот, как видишь, нашел подход. Фрола купил. Рублика урыл…
— Долг Рублика на тебя переходит, учти! — напомнил Жека.
— Здесь проблем не будет. Если договоримся, то те самые сорок восемь коробок, которые зажал Фрол, будут у тебя к вечеру. Забесплатно плюс пеня сто двадцать тысяч баксов плюс семьдесят тысяч лично тебе. За терпение и представительские услуги.
— За какие, интересно знать?
— Да небольшие, в принципе. Доложишь, что с нашей конторой дела не пойдут и надо работать напрямую со Степой.
— Не понял… — удивился Жека. — Ты что, против себя решил играть? Тебя братаны за такие игры на перо не посадят?
— А зачем тебе понимать?
— Объяснять ведь придется. Я ведь тоже могу невзначай на колесо намотаться, если мое начальство подумает, что я эти семьдесят штук от Степы заполучил.
— А ты что, их в налоговую декларацию включишь? Или, может, пиджачок из них пошьешь, чтоб все видели?
— От друзей, Рома,
— Ну, если ты сам ничего придумать не можешь, то могу подсказать. Скажешь, что у них там после Рублика не устоялось, могут разборки пойти, приватизация, раздел имущества и тэ пэ. Короче, поставки не гарантированные, возможно, каждый раз такие истории, как с этим последним грузом, будут происходить. Ты только, дурак, не говори начальству, что это я тебе такую шпаргалку выдал.
— Но твой-то какой навар?
— В том-то и дело, Жека, что он мой. И базланить всем, отчего и почему, мне без мазы. И тебе тоже, дорогой, незачем лишнее знать. Семьдесят кусков на карман мало?
— Да в общем как посмотреть. Голова дороже стоит.
— Прости за откровенность, Жека, но мне отчего-то кажется, будто я тебе слишком большую сумму предложил. И вообще, наверно, зря к тебе обратился. Недалекий ты человек, немасштабный.
Жека тревожно ворохнулся.
— Нет, ты меня правильно пойми, — сказал он, — допустим, что я сказал так, как ты просишь. Первое, что мой командир спросит, — отчего я такой уверенный. В смысле нарушения поставок.
— А ты ему намекни, что у тебя есть подозрения, будто Рублика, царствие ему небесное, свои же и замочили…
— Ни фига себе, сказал я себе… — пробормотал Жека. — Но ведь тут же спросят: почему?
— По кочану, естественно. Ты же не обязан говорить, отчего у тебя впечатления складываются. Скажешь, что кое-кто лыбился на похоронах, что один чувак, мол, фамилии не знаю, на поминках вякнул насчет собаки и собачьей смерти…
— Это я уже уловил, — кивнул Жека, — но только слишком уж непонятно, почему если не с вами работать, то именно со Степой?
— А с кем еще? — прищурился Рома. — Фрол, это ты уже знаешь, человек потерянный. На него не стоит рассчитывать.
— Мы можем и по другим областям поискать.
— За ради Бога — ищите. Ментура тоже ищет, но мало находит. Пока вы искать будете, вас за людей считать перестанут. Твой шеф, кстати, наверняка быстрей тебя сообразит, что всю клиентуру растерять можно.
— А вы-то не боитесь, что с голым хреном останетесь?
— Это наши проблемы.
Жека посмотрел на Рому с тревожным интересом:
— Стало быть, вы хотите нам спихнуть Степу, а сами чего получше нашли?
— Хорошая мысль, доведи ее до хозяина.
— А если это лажа?
— Все может быть, но чем дольше твой шеф будет уверен в обратном, тем лучше.
— Ты думаешь, он просто так думать будет, а справки не наведет?
— Нет, я так не думаю. Пусть наводит, Россия большая.
— Да он и здесь, в области, сможет поинтересоваться. И у соседей, там, где Степа ворочает, тоже.
— Флаг ему в руки. Трехцветный, российский. Пусть интересуется, справки наводит, покойников из прорубей вылавливает. Знаешь, закономерность есть: те, которые справки наводят, почему-то под лед проваливаются.